И вполне мог понять, почему Лита выглядела больной, почему так трудно давался ей рассказ. Ей выпало увидеть одно из самых неприятных зрелищ. Я видел мужиков, подстреленных из пистолета 45-го калибра, и умирали они совсем не так, как показывают в кино. И не так, как показывают по каналу Рэндольфа или по любому другому каналу. Пуля 45-го калибра ударяет в тело со звуком, похожим на тот, который издает топор мясника, врезающийся в большой кусок мяса. Кровь бьет струей и льется потоком. При этом мужчины иногда вопят, как женщины под пыткой. И когда подстреленный умирает, его мышцы и всякие внутренние органы полностью расслабляются. Насильственная смерть — жестокая, безобразная, противная, жуткая штука. Особенно в глазах женщины. А судя по всему, Рэндольф был убит пулей покрупнее 45-го калибра.
Она облизнула губы и медленно продолжила:
— Он ударился о стену и издал еле слышный, какой-то странный звук. Он упал… — Она искала подходящее слово, шевеля пальцами. — Как тряпье.
— Что скажете о мужчине за окном? Вы видели его?
— В тот момент — нет. Когда я бросила взгляд на окно, там никого уже не было. Ружье исчезло. Как я догадалась, меня убийца просто не заметил.
— Угу. Что случилось потом?
— Потом… все как-то спуталось, Шелл. Я, кажется, совсем потеряла голову. Помню, выбежала из дома и бросилась к улице. Только и думала, как бы сбежать оттуда побыстрее. — Она помолчала. — Моя машина, наверное, так и осталась там стоять.
— Что произошло после того, как вы выбежали наружу? Я так понял, что полицейские нашли вас на газоне?
— Я… я выбежала на улицу. Там неподалеку уличный фонарь, и я увидела бегущего мужчину. Бегущего от меня.
— Вы его разглядели?
— Не слишком хорошо. Он, должно быть, услышал меня… И еще, там была машина. Она подъехала как раз тогда, когда он выскочил на улицу. Я бежала по газону и заметила автомобиль. В этот момент мужчина оглянулся, и я увидела его лицо в свете фонаря. Самый отвратительный мужик, которого я когда-либо видела. В тот же миг послышался вой сирены. Я… ружье все еще было в его руках. Мне кажется, он поднял его и прицелился в меня, но я не уверена. Я… я, должно быть, упала в обморок.
— Вы говорите, он показался вам отвратительным.
Что вы имеете в виду?
— Очень большой и страшный. Это точно — жутко большой.
В моей голове уже явственно зазвонил небольшой колокол.
— Такой же большой, как я? — Я улыбнулся ей. — И такой же страшный?
— Ну, вы-то совсем не страшный. — Она тоже улыбнулась. — Вы довольно привлекательный, Шелл. А тот мужчина был просто мерзок. И он даже больше вас.
В этом я уверена.
— Вы узнали бы его, если бы увидели снова?
Она кивнула:
— Обязательно.
— Могли бы вы опознать его по полицейским снимкам?
— Полагаю, что да. Я довольно хорошо разглядела его.
— А водителя машины?
— Там было темно, и его я не очень помню. Насчет него не уверена.
Когда она пришла в себя, над ней уже склонялись полицейские. Вот и все, что она смогла рассказать.
Хэнк и Райли вернулись в комнату для допросов. Я вызвал Хэнка в коридор и спросил:
— Вы показывали ей снимки из полицейского досье?
— Нет еще, только собирались.
— Ты знаешь Хиата Аркаджаняна?
— Конечно. — Он прищурился. — При чем тут Арк?
— Покажи ей альбом с фотографиями Арка.
— Почему ты думаешь, что это он?
Я рассказал ему о намерениях Роя Тоби в отношении «Мамзель» и о нашей с ним стычке. |