|
В завораживающих ум и сердце уголках Вселенной я встретился и переговорил со всеми своими женщинами и друзьями, знакомыми и родственниками, живыми и уже погруженными в вечность. Все они: и Ксения и Житник, и Вера и Бабек, и Клара и Тимур, и многие другие общались со мной, как с собой, и мы плакали сладчайшими слезами, и молчали, и смеялись, и думали, чем же еще, ну чем же еще нам порадовать друг друга... Я подолгу беседовал с Житником в наших сафари по чудеснейшим уголкам вселенной. Он даже спас однажды мне жи... ну, в общем, что-то спас. Иногда я устраивал в пустыне гонки с преследованием, и Фатима охотилась за мной, и в посветлевших ее глазах я видел страх... Страх ненароком причинить мне боль... После охоты мы залечивали раны, и пили чай с восточными сладостями. Если мне хотелось веселья, я шел к Ксении и наслаждался ее раскрепощенной душевной щедростью и простотой.
Но длилось это восхитительное существование всего лишь мгновение, ничтожное мгновение... Когда я понял, что рай существует и вполне пригоден для существования, он коллапсировал в мою жалкую плоть. Открыв глаза, я увидел над собою солнце, откуда-то со стороны доносились голоса моих подвыпивших товарищей... Судья поместил мою душу в мое собственное тело... На дозревание.
* * * Перетащив меня, бывшего все еще без сознания, в лагерь, ребята сели снимать стресс. Я пришел в себя, так, как будто бы выпал из другой жизни. Очувствовавшись, вспомнил, что же со мной произошло, но в голову шли одни глупости. Решив, что сошел с ума, я повернул голову к товарищам и увидел Федю, разливающего остатки коньячного спирта. – А мне? – прохрипел я, отирая кровавую пену с губ. – Меня забыли, сволочи... И встав при помощи Лейлы на ноги, подошел к товарищам и потянулся за самой полной кружкой.
Эпилог
Нет смысла рассказывать, как мы добирались до Зиддов – все было достаточно банальным. Скажу только, что я несколько раз терял сознание из-за потери крови, и в один из этих пассажей от нас сбежал ишак Пашка с золотом. Мои товарищи искали его до утра, и нашли мирно пасшимся рядом с молодой красивой кобылицей. В Зиддах мы разделились – Бабека с его прайдом посадили на попутку и, договорившись о месте и времени встречи, отправили в Душанбе. Оставшиеся и я в их числе, сели в зубковскую тюрьму на колесах и двинулись следом. Несколько раз нашу машину тормозили на КПП, но уже на втором из них Зубков встретил давнишнего приятеля, майора госбезопасности, попросившего подкинуть его в город. Его посадили за руль, и на следующих заставах машину лишь приостанавливали. Через день после приезда Зубков назвал фамилию и координаты богатого душанбинского авторитета, слывшего среди лихого люда интеллигентным человеком, чуравшимся мокрых дел. Этот авторитет, простой и неиспорченный излишними знаниями, занимался внутренней отделкой трехэтажного особняка, который собирался подарить своей дочери в день ее двадцати пятилетия. Будучи оригинальным человеком, он мечтал об устройстве во внутреннем дворике особняка бассейна с берегами и дном, усыпанными настоящим золотым песком. Серега пошел к нему с лучшими образчиками товара и они, решив, что вкрапления молочно-белого кварца в желтом металле будут вполне уместными, ударили по рукам. За 220 килограмм содержимого семи пробных мешков вьючной сумы Учителя Сергею предстояло на следующий день получить шестьсот тысяч долларов и миллион рублей. Когда груз был доставлен и покупатель увидел товар, сделка чуть было не сорвалась. Авторитет стал кисло говорить, что он хотел совсем не то – по неокатанной золотокварцевой дресве и самородкам с острыми зазубренными краями вряд ли кому-нибудь будет приятно ходить... Особенно его нежной, молодой любимице, только ступни розовые изрежет. Сергей пытался уладить недоразумение, пообещав достать ему в ювелирном цехе 114-ой экспедиции шлифовальный барабан. |
