— А я говорил ему, чтобы он не ввязывался во всю эту ахинею!

— О чем речь? — осведомился Крячко и потянулся за записной книжкой, которой, кстати, пользовался крайне редко.

— Да он писал про мэра нашего москвореченского. Хотел разгромную статью сделать о разоблачении коррупции во власти. Я предупреждал, что это добром не кончится!

— Так-так-так-так-так, — меленькой скороговоркой проговорил Крячко. — То есть ему угрожали?

Косенков осекся.

— Ну-у не то чтобы… — протянул он, но Крячко уже держал в ладонях выпорхнувшего «воробья»:

— Кто угрожал, когда, при каких обстоятельствах? — Стас наконец извлек из недр своей видавшей виды куртки потрепанную записную книжку и огрызок карандаша. Делая вид, что собирается записывать, он смотрел прямо в глаза Косенкову.

— Нет, вы все слишком буквально поняли. — Собеседник пошел было на попятную, но Крячко вцепился в него мертвой хваткой.

В конце концов сыщику удалось выведать следующее: Никонов готовил материалы о правонарушениях в местной администрации, в том числе — обвинения против мэра Москвореченска Галактионова. Изначально было понятно, что затея опасная, о чем Косенков неоднократно предупреждал Никонова. Однако прямых угроз ни со стороны Галактионова, ни со стороны его подчиненных в адрес Никонова не поступало. За исключением одного странного случая, объяснить который Косенков затруднялся.

А дело было так. Однажды, вернувшись домой после работы, Никонов не смог открыть дверной замок. Как выяснилось впоследствии, замочная скважина была замазана клеем. Никонов вызвал слесаря, который довольно быстро привел замок в порядок. Больше замочную скважину не трогали, но зато облили клеем коврик у двери квартиры. Данный эпизод также обошелся малой кровью: Никонов лишь испачкал подошвы ботинок, которые после просто протер ацетоном, избежав таким образом серьезного для себя ущерба. Больше никаких неприятностей за последнее время с Никоновым не происходило.

— Когда это было? — спросил Крячко.

— В ноябре, — ответил Косенков. Станислав накорябал в блокноте «ноябрь» и поставил ему одному понятные пометки.

— А статью когда он начал писать?

— О Галактионове? — уточнил Косенков. — Примерно тогда же. Собственно, он не писать ее начал, а собирать материал.

— А он тебе его показывал?

— Нет. Хотя я хотел посмотреть. Но Олег говорил, что материал еще сырой.

— Так, а где он его хранил?

Виталий пожал плечами:

— Не знаю — на работе, наверное, где же еще?

— На работе, на работе, — постукивая пальцами по столу, задумчиво пробормотал Крячко. — На работе, брат, говорят, что все материалы он хранил дома!

— Ну, может, и дома, — не стал спорить Косенков.

— А кому-нибудь еще Олег рассказывал, что собирается писать про мэра?

— Не знаю, вряд ли. Зачем об этом кричать на всех углах? Ну, со мной поделился, как с другом. Коллеги наверняка были в курсе.

— А что, ситуация в вашем городе действительно такая удручающая? — полюбопытствовал Крячко. — В смысле, статья правдивая была?

— Ну вообще да, — серьезно кивнул Косенков. — Город в запущенном состоянии. Ну вы наверняка и сами это заметили. Одни дороги наши чего стоят!

— Это верно, — ухмыльнулся Крячко.