Крячко быстро позвонил в Москву и сообщил, что возвращается в отдел с богатым уловом. И почти не соврал: у него в активе были беседы с важными фигурантами, людьми, близко знакомыми с Никоновым. А еще в багажнике лежал системный блок, в котором наверняка хранилась информация по работе Никонова. И это, если разобраться, было даже важнее, чем осмотр места происшествия, которым занимался Гуров. Так что из кафе Крячко выходил в приподнятом настроении.

— Заводи мотор, время не ждет! — скомандовал он, усаживаясь рядом с водителем, который в ожидании начальника уже успел задремать.

— Есть, шеф! — с оттенком юмора ответил лейтенант, но Станислав его даже не услышал. Он смотрел в окно.

Вообще Крячко не сильно любил городские пейзажи, да и сам Москвореченск ему не нравился, но сейчас вести пустой разговор с водителем полковнику не хотелось. Он добавил громкость автомагнитолы и погрузился в раздумья.

В целом Крячко был доволен собой. Столько дел сделал, столько фактов собрал! И теперь предстояла дорога домой. Станиславу очень нравилось это чувство, когда, уставший, он возвращался к любимой семье и родному дивану.

Сегодня звонить Екатерине Сороковановой, бывшей девушке Олега Никонова, он не стал, решил отложить это дело до завтра. На то были свои причины, которые Крячко по приезде собирался изложить Гурову и Орлову. По дороге Станислав даже задремал и проснулся, когда машину подбросило на ухабе.

— Сколько до Москвы? — спросил он, протирая глаза.

— Чуть меньше часа.

Крячко кивнул и снова прикрыл глаза. Дорога предстояла долгая, к тому же подморозило, и водитель не спешил, ехал осторожно. Это немного смущало Станислава, ведь он хотел как можно скорее вернуться в Москву, отчитаться перед Орловым и… постараться уйти домой пораньше. Вообще за те дни, которые Крячко отлынивал от работы, он очень расслабился, и работать целый день ему казалось уже тяжело. Но куда деваться — как назло, именно сегодня был убит этот журналист Никонов.

Хотя стоп! Крячко вдруг открыл глаза и потер лоб. Почему, собственно, убит? Кто это установил? Яд в бокале — вдруг он сам отравился? Несчастный случай или самоубийство? Почему никто не отрабатывает эту версию? Самоубийство нужно отработать в первую очередь, прежде чем переходить к расследованию убийства!

Записки, судя по всему, не было. С ней было бы проще. Нет, проверку, конечно, все равно проводили бы. Но не столь тщательно. Ну, поехал бы Лева в отель, опросил постояльцев, администрацию, осмотрел номер — все как полагается. Но его, Станислава Крячко, никто не стал бы посылать в Москвореченск. Эта поездка имела бы смысл, если бы версия об убийстве вышла на первый план. Следовательно, она вышла. Почему? На основании каких фактов?

Ответа на этот вопрос Крячко не знал и решил выяснить у Гурова. Он полез в карман и, достав телефон, набрал номер своего друга. Однако у Льва было занято. Спустя несколько минут Крячко повторил попытку, но результат был тот же.

«Ладно, — подумал Станислав, убирая телефон. — Спрошу при встрече».

Глава 3

К вечеру того же дня, оказавшегося долгим и богатым на события — особенно для Крячко с его предыдущей зубодробильной ночью, — сыщики собрались в кабинете генерал-лейтенанта Орлова. Гуров держал на коленях папку, в которой — можно не сомневаться! — были аккуратно рассортированы по файлам отпечатанные и написанные от руки бумаги: протоколы осмотра места происшествия и допроса свидетелей, опись вещей погибшего…

У Крячко в руках не было ничего. Он сидел, скрестив их на животе, и имел благодушно-ленивый вид. Все сведения хранились в его голове.