Должно быть, эта Аюми Ито была похожа на Ёрико: безупречно выполняла свою работу и редко заговаривала о своих истинных чувствах, а на окружающих производила впечатление холодной и замкнутой красавицы. Дома у нее наверняка остался небольшой аквариум. По вечерам, возвратившись с работы, она смотрела на маленьких пугливых рыбок, снующих среди медитативно покачивающихся в воде нитей водорослей. Про аквариум, разумеется, Александру ничего известно не было, но ему отчетливо представились несколько юрких рыбок, прячущихся в подсвеченных лампами водных растениях.

Прямо под фотографией Аюми на карте была отмечена крупная станция Итабаси линии JR, над которой вилась едва различимая лента Сякудзии-гавы – притока главной реки Токио, Сумиды. От минеральной воды во рту остался противный кисловатый привкус. Александр плотно прижал карту ладонью – послышался тихий шелест приминаемой бумаги. На мгновение ему показалось, что светло-голубая краска из реки струится между его пальцами слабым голубоватым свечением, – очевидно, это был эффект тусклого освещения в салоне.

В щель под шторкой иллюминатора едва просачивался солнечный свет. Но Александр и так знал, что рядом с фотографией Аюми Ито напечатаны еще два фото. «Мэйко Маэда, 21 год, студентка факультета инженерно-технических наук Токийского университета». Грубоватое неженственное лицо, или так просто казалось из-за непослушных растрепанных волос, взгляда исподлобья, плотно сжатых пухлых губ и упрямо выдвинутой вперед нижней челюсти – сразу было ясно, почему эта девушка выбрала для себя такую мужскую профессию. «Мисаки Савадзири, 29 лет, администратор гостиницы». В школе ее, наверное, дразнили из-за присутствия в фамилии иероглифа «сири» – «ягодицы», а родители еще и додумались назвать ее «прекрасным цветением». Приветливая улыбка сотрудницы сферы услуг, но усталое, не по возрасту изможденное лицо – свидетельство того, что ей редко удавалось хорошенько выспаться. Александру невольно подумалось, что ее жизнь, должно быть, была очень одинокой.

От станции Итабаси на северо-восток тянулась железнодорожная линия Сайкёсэн, пересекавшая реку Сякудзии. Она упоминалась в статье как основной топографический ориентир. Расстояние от нее до места обнаружения тел навскидку было чуть больше полукилометра. Александр представил себе реку Сякудзии: узкий мутный канал, заключенный в отвесные бетонные стены с отверстиями ливневой канализации, поверху увитые плющом. На берегах по обе стороны – либо густая растительность, либо высокие ограждения из сетки-рабицы. В стародавние времена через реку был перекинут деревянный мост, давший название всему району: «Итабаси» означает всего лишь «мост из деревянных досок». Теперь он заменен железобетонной конструкцией, а реку Сякудзии можно перейти практически где угодно: мосты располагаются примерно через каждую сотню – пару сотен метров. Их, кажется, даже слишком много… впрочем, с чего они решили, что тот человек пришел именно со стороны железной дороги?

Александр нахмурился и потер переносицу. На туристической карте река Сякудзии даже не была подписана, а пешеходные мосты через нее обозначались тонкими линиями – едва ли там были указаны все, иначе река больше походила бы на уложенную на землю лестницу. Так или иначе, даже в этом случае тот человек должен был обладать немалой физической силой. Справа от железнодорожного переезда находился мост Яцухаси с перилами, украшенными фигурными металлическими птичками, – это Александр узнал из газетной статьи, потому что на одной из птичек была обнаружена кровь.