– Вот оно что. Бармен, значит?

– Его звали Óни, Óни-кун.

– Óни-кун? Что, прямо вот так и звали?

– Так было написано на его бейдже, а имени я не запомнил, – пробормотал Аодзаки, сжимаясь под недоверчивым взглядом полицейского. – Ну да, и правда, фамилия редкая. Я и сам обратил на это внимание, но он сказал, что он родом из Тохоку, из города Йокотэ.

– Из Йокотэ, значит? – Полицейский сделал пометку в своем протоколе. Вообще-то, свидетель должен был сам записывать собственный рассказ, но Аодзаки-кун был в тот момент на это совершенно не способен.

– Да, с северо-востока…

– Расскажите, пожалуйста, подробнее.

В газетных статьях этот разговор приводился по-разному: где-то о нем было лишь вскользь упомянуто, где-то было написано более развернуто, а автор статьи в «Асахи симбун» расписал все так, будто бы лично присутствовал в полицейском управлении. Читая, Александр живо представлял себе сцену опроса свидетелей, дополняя ее фразами, которые казались ему уместными, и в какой-то момент поймал себя на мысли, что для чего-то пытается в точности восстановить ход совершенно неизвестных событий.

Итак, в одном из многочисленных ночных баров в районе Икэбукуро Аодзаки-кун и его подруга заказали два коктейля: он – гимлет с джином, она – сайдкар с сакэ, и, когда бармен, вежливо улыбаясь, поставил перед ними их заказ, Аодзаки обратил внимание на иероглиф на его серебристом бейдже.

– Óни-сан? – удивленно спросил он и тотчас осекся, испугавшись своей бестактности.

«Óни» буквально означало «черт», «демон», а в подобном заведении могло быть воспринято и как оскорбление.

– Я родился в городе Йокотэ в префектуре Акита, – мягко улыбнулся бармен (по-видимому, этот вопрос задавали ему по нескольку раз на дню). – В школе надо мной частенько смеялись из-за фамилии. Зато на празднике Сэцубун в канун весны, когда устраивалось школьное представление с разбрасыванием соевых бобов и изгнанием демонов óни, пока все мои одноклассники бросали бобы и кричали, надрывая горло: «Óни ва сото! Фуку ва ути!» – «Демоны вон! Счастье в дом!», я вместе со старшими ребятами бегал за ними в красной оскаленной маске и размахивал колотушкой.

– Вот оно как… – протянул Аодзаки. От пары глотков гимлета у него уже немного шумело в голове, – видимо, сказывался напряженный рабочий день в конце недели.

– Надо же, как интересно. Так, значит, все óни в Японии происходят из региона Тохоку, – заметила девушка Аодзаки-куна и рассмеялась.

– Вообще-то, – все так же вежливо улыбаясь, отозвался бармен, – это недалеко от истины, ведь считается, что демонические врата кимон, через которые в мир приходят демоны и злые духи, находятся именно на северо-востоке.

– По правде говоря, было в нем что-то такое… – добавил Аодзаки-кун и замолчал, подыскивая нужное слово.

Полицейский насторожился:

– Подозрительное?

– Н-нет, не то чтобы. Скорее, какое-то неуловимое обаяние. Знаете, есть такой тип людей: стоит им только заговорить с вами, как вам тут же начинает казаться, будто вы знаете их чуть ли не всю жизнь.

– А-а… вот вы о чем…

Полицейский рассеянно постучал шариковой ручкой по бланку, отчего в показаниях Аодзаки-куна появилось несколько лишних точек и галочек.