Еще семь кусочков черепа лежало в моей лаборатории.

Натягивая халат, я прослушала сообщения на автоответчике и перезвонила в два места. Затем попыталась пристроить новые фрагменты в уже готовую конструкцию. Два подходили к теменной части. Один — к затылочной. Следующий — никуда. Три пришлись на край овального отверстия.

Этого оказалось достаточно. Ответ на вопрос был получен.

Я мыла руки, когда в кармане задергался и заверещал мобильник. Джейк Драм. Что за кошмарная связь.

— Ты как будто с Плутона звонишь!

— Мой телефон не обслуживается… — Голос булькал и прерывался. — Плутон вычеркнули из списка планет и перевели в…

— Ты в Израиле?

— В Париже… лись планы… Musee de l'Homme.

— Ты звонишь с мобильного?

— …был инвентарный номер… утерянный с… времен.

— Джейк, перезвони по обычному телефону, ты пропадаешь!

Вряд ли Джейк меня слышал.

— …должаю разбираться, перезвоню с… чного.

Раздались гудки. Я дала отбой.

Джейк в Париже? Зачем? В Музее истории человечества?

Неожиданно мне в голову пришла одна мысль. Я достала фото Кесслера, перевернула его и стала изучать в микроскоп подпись.

Октябрь, 1963. М del'H.

То, что я приняла за 1, оказалось маленькой буквой «l». Райан был прав. «Н» смазана, напоминает «М». М de l’H. Musee de 1'Homme. Джейк расшифровал сокращение, полетел в Париж и нашел опись скелетов из Масады.

Ламанш носит туфли на мягкой подошве и не держит мелочь или ключи в карманах. Никаких шарканий или побрякиваний. Он передвигается слишком тихо для своего веса.

Я пыталась привести мысли в порядок, когда почувствовала запах «Летучего Голландца». Обернулась. Ламанш уже стоял позади меня.

— Готово?

— Готово.

Мы присели, и я показала реконструкции.

— Вот что у нас получилось.

Ламанш улыбнулся.

Я приподняла правую часть головы Ферриса:

— Овальное отверстие и лучеобразный перелом. А вот — концентрически идущий перелом.

— Вход позади, чуть ниже правого уха? — Ламанш наклонился к куску черепа.

— Верно.

— Скос?..

— Да.

Вернувшись к первому сегменту, я показала овальное отверстие.

— Если дуло пистолета прижать крепко к черепу, то подобный скос мог получиться в результате обратной отдачи газов, — сказал Ламанш.

— Думаю, не в этом случае, если принять во внимание форму отверстия.

Ламанш придвинулся ближе.

— Пуля, входящая в череп перпендикулярно, обычно проделывает круглое отверстие, — заметила я. — А входящая под углом оставляет что-то вроде овала.

— Mais, oui. Как замочная скважина. — Ламанш поднял глаза. — Итак, пуля вошла за правым ухом и вышла в левой щеке.

— Именно.

— Такая траектория необычна, но возможна при суициде. Месье Феррис был правша.

— Есть еще кое-что. Давайте взглянем внимательнее.

Я протянула Ламаншу увеличительное стекло. Он стал рассматривать овальное отверстие.

— Края с зазубринами.

— Переверните. Края отверстия ровные снаружи, а если проверить изнутри?

Он повернул сегмент.

— Скос внутрь черепа! — сразу понял Ламанш. — Получается двойной вход!

Я кивнула.

— Первая пуля вошла в череп прямо. Как по учебнику.