Обработав Ленни, Том отклонил предложение жены приготовить ему ланч. Вместо этого он предпочел рассказать ей о вероломном поведении Гамильтона прямо в семейной гостиной. Том заметил, что включен компьютер. Когда он спросил об этом Дженис, та ответила, что все утро бродила по сайтам лучших заведений по постоянному уходу за инвалидами детства в округе.

Том расценил это как безусловный шаг вперед. Своего рода. Это мог оказаться шаг вперед, ведущий к концу. Том был почти что рад неприятностям на работе, отвлекавшим его от кризиса в семейных отношениях.

— Откуда тебе знать, что теперь он говорит правду? — не унималась Дженис.

— Про то, что Кобурн — федеральный агент?

— Этот человек похож на федерального агента не больше, чем…

— Не больше, чем я.

Обескураженное выражение лица Дженис снова давало понять, что Том правильно угадал ход ее мыслей. Она попыталась увильнуть:

— Я хотела сказать, что Кобурн похож на человека, слетевшего с катушек. Он убил восьмерых, включая Фреда Хокинса.

— Гамильтон утверждает, что Кобурн не убивал тех людей на складе.

— Кто же тогда это сделал?

— Он не сказал.

— А он знает?

Том пожал плечами.

Дженис с шумом выдохнула воздух, с трудом подавляя раздражение.

— Так он по-прежнему играет с тобой в интеллектуальные игры!

— У него паранойя.

Гамильтон в недвусмысленных выражениях обвинил офис Тома в том, что он весь пронизан дырами, через которые утекает секретная информация. Помощник Кроуфорд тоже жаловался на утечку информации из различных правоохранительных структур.

— У всех сейчас паранойя. И не без причины.

— Но почему Кобурн не обратился к тебе за помощью, когда ситуация вышла из-под контроля? Почему он убежал с места убийства? Перевернул дом Хонор Джиллет и сделал все, чтобы выглядеть как преступник?

— Хотел сохранить подольше свою легенду. Гамильтон — его единственный связной. Гамильтон внедрил его в компанию Сэма Марсета, и никто ничего об этом не знал. Я не был рекомендован Кобурну даже в качестве контакта на случай провала.

— До сегодняшнего дня, — Дженис даже не старалась скрыть свою злость. — А теперь, когда вундеркинд личного производства Гамильтона оказался прижат к стенке, он сваливает на тебя задачку, как его вытащить. Ты знаешь, что это означает, не так ли? Это означает, что, когда что — нибудь случится, все можно будет свалить на тебя. А не на Клинта Гамильтона, который спокойно сидит в своем уютном кабинете в Вашингтоне.

Дженис, конечно, была права, но Тому было чудовищно неприятно выслушивать нелестную для него правду именно от собственной жены.

— Всего этого может и не произойти, — ворчливо возразил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Во-первых, Гамильтону нужно еще связаться с Кобурном, который всячески избегает лишних контактов. Затем он должен убедить его довериться моему покровительству, а это будет нелегко.

— Но почему он не хочет оказаться в безопасности, под защитой?

— Он не доверяет ни мне, ни бюро. Не верит, что мы способны обеспечить ему эту самую защиту и безопасность. Если бы верил, то позвонил бы мне в первую очередь, как ты и сказала. Честно говоря, в его ситуации надо быть сумасшедшим, чтобы забыть об осторожности. Если Марсет был настолько коррумпирован, как он утверждает, то одному богу известно, какие улики накопал Кобурн. Всякому, кто вел незаконные дела с Марсетом, теперь захочется убрать Кобурна. И еще мотив личной мести.