Югао издевалась над ней.

— И мне все равно, то, что все еще думает о том, что он сделал. Я думаю, он это замечательный.

Ее лицо сияло обожанием Кобори.

— Он самый большой герой, который когда-либо жил!

Рейко задумалась о том, как сформировался характер Югао. Любимый отец заставил ее совершить с ним инцест. После того как он отверг ее, она передала свою преданность другому тирану, Кобори.

— Его руки полностью покрыты кровью невинных жертв. Как ты можешь позволять ему прикосаться к себе?

— Заниматься любовью с таким человеком истинное удовольствие.

Югао облизала губы и провела рукой по груди. Воспоминание о ласках Кобори доставляло ей удовольствие.

— Кроме того, эти люди не были невинными. Они были его врагами. Они заслужили свою смерть.

Рейко поняла, какое удовольствие Югао получила от любовника. Поэтому, должно быть, Югао захотела напасть на родителей и сестру, которые ее обижали, когда она, должно быть, знала, как Кобори расправляется со своими врагами.

— Он не герой, — сказала Рейко. — Ты укрывала преступника.

— Для него я сделала куда больше, чем это, — с гордостью произнесла Югао.

Зловещая догадка мелькнула у Рейко:

— О чем ты толкуешь?

— Когда я жил в районе Реогоку, солдаты правителя Мацудайры приходили туда, чтобы выпить и встречаться с женщинами. Их было легко заманивать в переулок. Они и не думали, что я могу нанести им какой-то вред.

— Так ты убивала этих солдат. — Рейко вспомнила рассказ Крысы о трех убийствах и окровавленных трупах, что были найдены в переулках сзади чайных. Ее подозрения подтвердились. Югао вдохновилась воспоминаниями о своих преступлениях:

— Я била их ножом. Они никак не ожидали от меня такого.

Ужас Рейко возрос, она сразу поняла, почему Югао рассказывает ей о совершенных преступлениях против правителя Мацудайры. Югао не собирались дать Рейко шанс рассказать кому-то об этом.

— Я помогала ему уничтожать врагов раньше, — продолжила Югао. — И сегодня я уничтожу того, кто привел к нам солдат.

Резким, отрывистым движения, она приставила нож к горлу Рейко.

— Вот он я, канцлер Сано.

Шепот Кобори, казалось, раздавался из ниоткуда и отовсюду. Сано понял, что он имел способность проецировать свой голос, подобно великим мастерам боевых искусств из легенд, которые приводили в ужас огромные армии, внушая в них страх в них и сводя с ума. Призрак излучал духовную силу более мощную и более ужасную, чем Сано когда-либо чувствовал раньше.

Сано выхватил меч. Обернувшись кругом, он напрягал зрение в поисках Призрака.

— Сюда, — прошептал Кобори.

Сано резко повернулся. Он полоснул по форме, которая маячила в темноте, где он слышал голос Кобори. Его лезвие взломали куст.

— К сожалению, вы промахнулись.

Сано снова ударил. Его клинок задел лишь бесполую тень.

Кобори засмеялся, его смех звучал, как шипит расплавленный металл опущенный в воду.

— Разве ты не видишь меня? Я вижу тебя. Я прямо за тобой.

Его голос прошипел своим теплым дыханием прямо в ухо Сано. Сано вскрикнул, развернулся, и рубанул. Но Кобори там не было. Либо он подошел и отбежал с нечеловеческой скоростью, или его присутствие было иллюзией, которую он создавал. Его смех переместился с террасы к дому.

— Я здесь, внизу, почтенный канцлер, — прошептал он.

Внутрь Сано заполз страх, который нарастал с каждым мгновением, потому что он знал: Кобори мог легко убить его в любое момент в течение последнего времени.