Необычное слово «сомнамбулизм» Селена впервые услышала в пять лет, когда детсадовский сторож Саныч обнаружил ее разгуливающей в одной ночной сорочке по карнизу второго этажа. Происшествие это вызвало настоящий переполох. Здание старое, еще дореволюционной постройки, карниз шириной в один кирпич, только кошке пробежать, а тут маленькая девочка. Одно неверное движение — и поминай как звали. Ей тогда повезло: Саныч не растерялся, позвонил директрисе, вызвал пожарных, «Скорую» и на всякий случай милицию. Так и не проснувшуюся Селену аккуратно сняли с карниза, вернули в спальню под присмотр насмерть перепуганной нянечки.

Но не успел забыться этот волнительный эпизод, как за ним последовал другой. По карнизам Селена больше не ходила, потому что окно спальни предусмотрительно заколотили гвоздями, оставив для проветривания лишь узкую форточку. Просто одной особенно лунной ночью Селену, босую, одетую в пижаму, выловили на шоссе в километре от детского дома. Она брела по разделительной полосе, не обращая внимания на пролетающие мимо автомобили. Вот тогда-то девочка и стала лунной рецидивисткой, а у администрации детского дома появились новые причины для головной боли.

Уследить за ночными походами Селены было практически невозможно. Иногда о том, что ночью она где-то гуляла, узнавали лишь постфактум, по перепачканным в земле ногам или порванной ночнушке. Оставалось загадкой, как ей удается, обходя все препоны, совершать свои вылазки. Селену пробовали привязывать за ногу к кровати, но всякий раз, каким бы сложным ни был узел, утром веревка оказывалась развязанной, а девочка не могла объяснить, где была ночью. Все это попахивало мистикой и чертовщиной. Ее, еще совсем маленькую девочку, стали побаиваться и сторониться. Тем более что ночные прогулки совпадали с полнолунием. Тем более что звали ее Селеной.

Кто дал русской девочке такое экзотическое имя, уже не помнили, но о связи ее имени с луной знал каждый. Девочка по имени Луна превращается в зомби аккурат в полнолуние — жуть!

Войну мракобесию объявила директриса Эмма Яковлевна. Это именно она решила показать Селену психиатру. Консультация длилась долго, наверное, целый час, но никакой патологии врач не нашел. Нельзя же навешивать на ребенка ярлыки исключительно из-за его повышенной стеснительности и скрытности. Это скорее особенности характера, чем психическое отклонение. А сомнамбулизм… Ну, с кем не бывает?! Любой хоть однажды, да гулял во сне. Неприятно, конечно, но с возрастом это должно пройти…

Психиатр оказался прав: с возрастом это прошло. То ли Селена переросла свою болезнь, то ли помог-таки рецепт кастелянши, утверждавшей, что лунатика может остановить только мокрая тряпка, расстеленная на ночь у кровати. Года два Селена спала с этой самой мокрой тряпкой, пока наконец консилиум в составе директрисы, кастелянши, воспитательницы Ларисы Семеновны и медсестры не постановил, что пациентка совершенно здорова. Выздороветь Селена, может, и выздоровела, но позорное клеймо лунатички осталось с ней на всю жизнь и изрядно эту жизнь отравляло.

В неокрепших умах Селениных сверстников лунатизм считался едва ли не сумасшествием, и ей каждый день приходилось доказывать свою нормальность. Годам к четырнадцати она изрядно в этом поднаторела. Если в детстве, когда аргументов не хватало, в ход шли кулаки, то теперь Селене не было равных в словесных перепалках. Попасть к ней на язычок стало смерти подобно, таким он был острым. Ее не любили, ее сторонились и побаивались. У нее не имелось друзей среди сверстников. Кто же станет дружить с такой уродиной и язвой?!

Селена не переживала. Вернее, переживала, конечно, но где-то очень глубоко в душе. Зачем друзья, когда в ее распоряжении вся детдомовская библиотека? Выдуманная чужая жизнь с успехом заменяла ее собственное серое и неинтересное существование.