|
– Они ничего не говорят, – заметила она. – Они и не будут, – сказал Бретт. – Ты должна п-слушать. Она закрыла глаза. – Я почти слышу… – П-слышу, – поправил Бретт. – Я встретила другого читающего мысли всего несколько дней назад, – сказала она тихо, извиняющимся тоном. – Это ничего. Однако мы называет себя "тэпами". Возьми за руки меня и Альфи. Мы тебе поможем. Альфи? Она посмотрела на него своими глазами с пушистыми ресницами, и когда он взял ее руку, его лицо – странное дело – загорелось. Эл сосредоточился на представлении. Сказка была из Центрально-Африканского Блока, он вспомнил, из племени Вайо или что-то в этом роде. Тут были два главных героя, Хорнбилл и Старейшина, а на втором плане трое селян – хотя селян также должны были играть и зрители. Хорнбилл развалился на полу. Актеры надели что-то вроде костюмов, вместо того чтобы "внушать" свою внешность. Хорнбилл был птицей с очень маленьким клювом. Хорнбилл: Неохота мне идти нынче на похороны. Это такая канитель, с процессией и прочим. Я уж лучше полежу в гамаке и вздремну. Селяне: ЛЕНИВЫЙ ХОРНБИЛЛ! ЕМУ НАПЛЕВАТЬ НА СОГРАЖДАН! ОН не делает ничего для нас, БЕСПОКОИТСЯ из того, ЕГО ТОЛЬКО что он НАРОДА! О СЕБЕ, ЭГОИСТ! должен Старейшина: Стыдись! Хорнбилл: Нет-нет, ступай прочь! Селяне: МЫ ТВОИ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ! ДЕЛАЙ КАК МЫ! мать и отца – слушайся родных и близких – уважай (Изображение листаемого календаря, в знак проходящих дней) Хорнбилл: Ах, нет, мой родной сын умер! Наверное, люди из селения придут помочь мне похоронить его! П О Т Д Е ПОДЕЛОМ ТЕБЕ Л Е О М Старейшина: Ты никогда не помогал на похоронах. Теперь никто не поможет тебе! Хорнбилл: Но я даже не знаю, где кладбище! Селяне: ПОТОМУ ЧТО ДО СИХ ПОР ТЕБЕ БЫЛО НАПЛЕВАТЬ! Старейшина: Ищи его сам, ленивый Хорнбилл! (Актер изображает Хорнбилла, волочащего на спине гроб своего сына, тяжелую ношу, в поисках кладбища. Календарь мелькает в знак того, что минуют дни, месяцы, годы. Гниющая гадость, вытекающая из гроба, постепенно превращается в громоздкий клюв Хорнбилла) Хорнбилл: Где же кладбище? Где же кладбище? Но слова были криком, звуком голоса Хорнбилла, вовеки напоминающим, как он заплатил за свое прегрешение. Грех противопоставления себя согражданам, грех эгоизма. Пьеса окончилась, и они захлопали. Старшие ребята поклонились. В этот момент в открытые двери прошли четверо Смехунов. На мгновение Эл почувствовал, как в животе у него похолодело, но тут он увидел, что на этот раз фигуры в мантиях смеялись широченными счастливыми улыбками, и каждый тащил большой мешок. Настало время подарков! Бретт получил свой PPG – ненастоящий, конечно, но выглядел он по-настоящему и пищал, нагреваясь. Элу подарили книгу о Джоне Картере, основателе марсианской колонии, и все они получили пластиковые значки Пси-Корпуса. После этого были торты и пирожные, и "прицепи-хвост-ослу", где ползвена пытались помочь игроку с завязанными глазами, а другая половина пыталась помешать ему. На десерт они получили пикник на лужайке и наблюдали за восходящими на вечернее небо звездами, пока м-с Честейн играла на арфе и пела из песенника звена. Эл был доволен собой. Казалось, все идет хорошо. Смехуны принесли ему подарок, так что его проступок, должно быть, прощен. Он не собирался оставать, как Хорнбилл, навеки проклятым. Может, пора снова попытаться влезть на дерево. Он пошел к нему, напевая "С днем рождения нас". У подножия дуба он заметил, что за ним кто-то идет. |
