Гарго опять выстрелил вслепую, и Зонн последовал его примеру, хотя и знал, что у него заканчиваются боеприпасы.

— Значит, нам остаются только зубы и когти, — сказал Гарго, выпустив последний снаряд, о чем болтер возвестил щелчком. Он бросил пистолет, достал меч и молот, взяв последний в руку из плоти, чтобы сравнять эффективность оружия. Гарго был хорошим фехтовальщиком, всегда любил ближний бой и теперь мгновенно принял любимую боевую стойку.

К ним приближался грохот ботинок по настилу, который заглушал даже отупляющий гул генератора поля Геллера.

Устройство скрывалось под укрепленной оболочкой из перекрывающихся адамантиевых пластин и имело одно уязвимое место: круглый люк, достаточно большой, чтобы пропустить технопровидца или технодесантника. Он вел прямо к генератору, этому пульсирующему шедевру технической мысли, реликвии из Темной эры технологий.

Без него «Харибда» не продержится и нескольких секунд.

Первый легионер, вступивший в узкий коридор, по глупости произнес какую-то колхидскую молитву, и Гарго, выглянув из-за угла, вогнал меч под подбородок исходящего пеной фанатика, не дав ему даже поднять оружие.

Второго Несущего Слово убил Зонн, пронзив плазменным резаком, а затем оторвав серворукой голову взвывшего воина.

В узком коридоре поднялся фонтан крови, забрызгав Гарго линзы шлема и окрасив сзади левое плечо.

Пока он пытался протереть визор, Зонну попали из болтера в грудь, отколов от пластрона несколько кусков металла и разрушив кабели серворуки. Лишившись армирования, напорный шланг, дергаясь, окатил его лицевую пластину паром, и технодесантник пошатнулся, но все же сумел вонзить цепной меч в торс врага. Зубья зажужжали, перемалывая металл и кость. На технодесантника полетело еще больше крови и обрывков плоти, меняя цвет всей брони.

Гарго шел вперед, переступая через трупы, чтобы сократить расстояние до Несущих Слово, наводняющих узкий проход к генераториуму. Умирающий легионер схватил его за лодыжку, и Гарго, бросив взгляд вниз, раздавил череп раненого ногой. Когда он вновь поднял взгляд, перед ним стоял массивный воин с голыми, мускулистыми руками, покрытыми клинописью. Кожа под рунами представляла собой сплошную сетку шрамов. Лицо тоже было открыто, не считая дыхательной маски поверх носа и рта.

Они замахнулись одновременно: Гарго спатой, массивный воин — булавой-перначом. Яростно вспыхнул свет, металл взвизгнул, и клинок спаты исчез, оставив после себя лишь дымящий обломок рукояти.

Булава, по всей видимости, была силовой.

Гарго взмахнул молотом, надеясь уравнять возможности, но у Несущего Слова тоже был клинок, разрезавший броню кузнеца, как пергамент, а за ней — и плоть.

Услышав влажный стук о палубу, Гарго на мгновение решил, что это обломок рукояти, но когда вдруг потерял равновесие, резко отклонился в сторону, то понял, что лишился единственной неметаллической руки.

Адреналин в огромных количествах хлынул в кровь, притупляя боль и отгоняя ступор. Генетические модификации космодесантника позволяли ему сражаться даже после критических повреждений. Когда реакции и инстинкты оказывались бессильны, контроль брали импульсы, заложенные при гипнообработке; поэтому Гарго даже не понял сначала, что потерял руку, — он мог лишь драться за свою жизнь.

Ни меча, ни молота у него больше не было, но бионический протез оставался эффективным оружием. Не дожидаясь, пока Несущий Слово его добьет, он ударил врага в грудь ребром ладони, и металлические пластины лопнули, а кость под ними раскрошилась.

Мощный удар тыльной стороной руки сорвал с Несущего Слово маску и заодно выбил несколько зубов. Но, несмотря на причиненную боль, под решетчатой маской Гарго ждала хищная улыбка.

Несущий Слово и не думал отступать; он лишь атаковал с еще большей яростью, обрушив рукоять булавы Гарго на живот и швырнув прямо в армированную оболочку генераториума, после чего тот сполз на пол.