— Как? Откуда ты это знаешь?

— Мы перехватили сообщение, его отправляли раз за разом, — ответил Зитос. — От лорда Дорна. Он приказывает всем верным сынам Императора возвращаться в Имперский Дворец.

Магнус пообещал ему выбор, но Нумеон и представить не мог, что выбор будет таким. Он закрыл канал, дал тишине воцариться на несколько секунд, после чего взглянул на Хехта.

— Мы вернулись.

Хехт нахмурился:

— Ноктюрн?

— Нет, — ответил Нумеон с той же тяжестью в голосе, которая лежала на сердце. — Терра.

Глава 51

Терра стоит

Даже при максимальном увеличении картинки с авгуров граница терранского царства представляла собой далекое мутное пятно. Но они добрались, они преодолели шторм, и теперь до Тронного мира было подать рукой.

Все сенсоры четко и согласованно показывали, что они достигли сегментума Солар и от суверенных территорий Императора отделяло лишь несколько недель пути. Пройдя по безумным волнам варпа, они оставили Ноктюрн далеко позади, как бы иррационально это ни выглядело.

Нумеон в одиночестве стоял перед главным смотровым окном, больше не скрытым заслонками. Их подняли после возвращения в реальное пространство, и теперь за иллюминатором открывалась величественная панорама.

Технопровидцам удалось восстановить ход плазменных двигателей. Варп-двигатели, судя по всему, тоже работали; впрочем, сейчас они были не нужны.

Командиры корабля испытывали неоднозначную смесь надежды, отчаяния и грусти. Больше всего досталось Адиссиану: когда капитан уходил, оставив мостик на Эсенци, он выглядел измученным и опустошенным.

Цирцея была жива, но лежала в апотекарионе под присмотром корабельных медике. После выхода в реальное пространство навигатор впала в ступор и до сих пор не произнесла ни слова. Ее явно не миновали ужасные испытания, которым подверглись члены экипажа и Адиссиан.

Мостик был почти пуст, и управление взяла на себя команда, не полностью укомплектованная из немногих оставшихся. Сирены убили весь прошлый экипаж, кроме Адиссиана и Эсенци. Несмотря на все усилия сервиторов-уборщиков, палубу все еще покрывали красные пятна.

Так много убитых…

Нумеон держал в руках молот, но сейчас тот не дарил душевного покоя. Вместо этого он испытывал что-то гораздо худшее, чем разочарование, гнев или досада. Облегчение.

Все наконец-то закончилось. Терра была рядом, и он мог успокоиться.

— Включите еще раз, — обратился он к Зитосу, стоявшему рядом вместе с Дакаром и Абидеми. Помимо них единственным легионером на мостике был Каспиан Хехт, прибывший вместе с Нумеоном. Он стоял, прислонившись к колонне и скрестив руки на груди, такой же холодный и замкнутый, как в свой первый день на этом корабле.

Зитос ободряюще положил руку Нумеону на плечо.

— Ты сделал все возможное, брат-капитан.

Нумеон с благодарностью кивнул, но оставался безучастен.

— На этот раз на весь корабль, — сказал он. — Запусти трансляцию по всем вокс-каналам. Наши братья и члены экипажа — те, кто остались, — должны знать, что Терра стоит.

Несколько мгновений шипела статика, а потом изо всех вокс-трансляторов «Харибды» зазвучало сообщение. И всюду, от бараков до машинариума, члены экипажа и легионеры оставили свои дела и прислушались.

Ушаманн, ухаживающий в апотекарионе за Гарго и другими ранеными, поднял голову.

Адиссиан, сидевший рядом с Цирцеей, мягко сжал ее руку в надежде, что она тоже услышит.

Ксафен, патрулировавший коридоры в попытке искупить вину, остановился и взглянул на ближайший потрескивавший вокс-передатчик. Остальные воины последовали его примеру, опустив оружие и обратившись в слух.