|
- В какое время было это? - Сразу же после ужина, в половине девятого или, может быть, немного позднее. - С ней был кто-нибудь? - Нет. - Она всегда ночевала здесь? - Не всегда, но часто. У нее есть своя комната в доме. - За ужином были какие-нибудь гости? - Нет, только мой муж, я и она. - К ней должен был прийти кто-нибудь? - Не знаю, но я могла и не знать, ибо она вообще редко говорила мне об этом. - Вы знаете что-нибудь о каком-нибудь письме или телефонном звонке в течение всего вчерашнего дня? - Нет, но я могла и не знать об этом. - Кто-нибудь приходил к ней после того, как она ушла из дома, или звонил по телефону ей? - Нет, дома нет, но кто-то мог прийти к ней сюда. - И все же кто-то приходил. Но кто? Через улочку за домиком? - Да. Это обычная городская улица под названием Дипперлейн... Я забыла вашу фамилию. Как вы сказали? - Гудвин. Арчи Гудвин. Вы слышали, чтобы вчера вечером на этой улочке заработал мотор идя чтобы остановилась машина? - Нет. - Женщина быстро встала. - Я должна позвонить мужу. К приезду полицейских ему следует быть здесь. Как скоро они могут приехать? - Минут через десять, а может быть, и скорее. У вас есть какое-нибудь предположение, кто мог убить вашу дочь? Вы подозреваете кого-нибудь в этом? - Нет. - Женщина повернулась и вышла, все еще вышагивая, как сержант. Я подошел к телефону, снова обернул руку носовым платком, снял трубку и набрал номер. Глава 12 Завтрак в тот день - два рубленых бифштекса и стакан молока - мне пришлось съесть в окружной прокуратуре Бронкса, в кабинете помощника прокурора Хеллорана, которого я до сих пор даже никогда не встречал. Обедал же я, если, конечно, два сандвича с солониной и остывший кофе из бумажного стаканчика можно назвать обедом, в окружной прокуратуре графства Нью-Йорк в кабинете помощника прокурора Мандельбаума, которого я знал довольно хорошо по различным встречам в прошлом. Когда же я в конце концов вернулся в наш старый особняк на Тридцать пятой улице, было уже около десяти часов вечера. Фриц предложил мне подогреть фаршированную баранину, уверяя, что она будет съедобна, но я ответил, что слишком устал для еды и, может быть, позднее немножко смогу закусить. Было уже около одиннадцати, когда я закончил свой доклад Вулфу. Вообще-то говоря, я знал теперь лишь немногим больше, чем после того, как миссис Огильви вышла из домика дочери и я позвонил по телефону СП 7-3100 однако Вулф пытался обнаружить хотя бы какую-нибудь соломинку, чтобы уцепиться за нее. Ему требовалось решительно все, что я знал, видел и слышал в течение моего двенадцатичасового дня, включая допрос в окружной прокуратуре Бронкса, хотя Хеллоран совершенно не знал всей предшествующей истории. Мой шеф заставил меня трижды повторить наш разговор с миссис Огильви. Обычно он почти никогда не требует, чтобы я что-то повторял хотя бы раз, но на этот раз он чуть ли не впал в отчаяние. Даже когда меня было уже не о чем спрашивать, он все же спросил, какие выводы сделал я сам. - Выводы делаете вы, - ответил я, качая головой - а я лишь высказываю предположения. |
