Он шагнул в кабинку и обнял её. 

– Мало того, что эта душевая кабинка размером с гроб, так еще и шума здесь слишком много, учитывая напор воды. 

– Можно прийти к компромиссу… 

– Позже, – ответил Рорк и привлек её к себе. – Позже, – повторил он и поцеловал жену. 

Прежде, чем их губы сомкнулись, Ева заглянула ему в глаза и увидела в них волнение и усталость. Рорк так редко демонстрировал подобные эмоции даже ей, самому близкому человеку, что Ева инстинктивно обвилась вокруг него. Он сейчас нуждался в ней. Она поняла, что Рорку сейчас нужна не просто физическая близость, ему нужно почувствовать, что он не одинок. 

Ему нужно было дотронуться до нее, почувствовать ее вкус, ощутить, как она движется. Еще раз осознать, как они близки и дороги друг другу. 

– Если об этом кто-нибудь узнает, – прошептала она ему на ухо, – то надо мной будут смеяться до конца дней. – Ева слегка укусила его за мочку уха. – Так что сделай так, чтобы это было великолепно. 

Её сердце громко стучало в груди, когда он вошел в нее. 

– Хорошее начало. 

Он рассмеялся – неожиданный и приятный всплеск веселья, смешанного с наслаждением. Под шум, издаваемый старыми трубами душевой, он слегка замедлил свои движения, снизив скорость этой гонки. Затем Рорк повернул голову, снова нашел её губы и увлек их обоих в омут наслаждения. Какое-то время им обоим казалось, что они находятся в мерцающем колодце, сотворенным из одних лишь чувств и эмоций. 

Затем Рорк почувствовал, что Ева стремительно приближается к разрядке, и заглушил ее крик наслаждения очередным поцелуем. И только потом позволил себе последовать за ней. 

Тяжело дыша, Ева положила голову ему на плечо и выдохнула: 

– Это не санкционированное использование оборудования Департамента. 

– Должны же мы, гражданские эксперты-консультанты, иметь хоть какие-то льготы. – Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Взглянув в глаза Евы, он сказал: – Лейтенант, я тебя обожаю. 

– Правда? Тогда подвинься, умник. Ты заграбастал себе всю воду. 

Когда они вышли из душа, и Ева начала вытираться полотенцем, Рорк удивленно поднял бровь. 

– Ты пользуешься полотенцем вместо сушилки? Необычный выбор. 

– Я им тут не доверяю. – Ева подозрительно посмотрела на сушилку. – Там можно зажариться или, что еще хуже, из нее можно вообще не выбраться. Я дала Пибоди два часа на сон, но нам пора уже возвращаться к работе. Нужно узнать, есть ли новости у патологоанатомов. 

– Я поеду с тобой. 

Она не стала спорить – это было бы пустой тратой времени. 

– Ты не виноват в том, что случилось с Авой Марстерсон. 

Рорк какое-то время молча смотрел на нее, застегивая пуговицы на рубашке. 

– Если ты приказываешь своим людям что-то делать, а потом происходит какая-то хрень и в результате погибает гражданское лицо, то чья это вина? 

Ева села на скамейку, чтобы обуть ботинки, и попробовала зайти с другой стороны. 

– Ни одна служба безопасности, включая и твою, не может работать совсем без ошибок. 

Рорк сел на скамью рядом с ней. 

– Группа людей пришла в мое заведение, изнутри взломала систему безопасности и разрезала женщину на кусочки. Мне нужно знать, как они это сделали и зачем. И если кто-то из моих людей в этом замешан, то я должен узнать кто именно. 

– Тогда мне лучше разбудить Пибоди. Надеюсь, ты поедешь со мной на своей машине, – добавила она. – В ту спортивную тачку, на которой мы ехали прошлой ночью, трое не поместятся.