Почему Дэвид ушел? Мэдисон не могла найти ответа на этот вопрос. Может быть, она сама каким-то своим поступком заставила его отвернуться?

Впрочем, нет. Глубоко внутри себя она все же знала ответ, и он был на удивление прост. Дэвиду была невыносима мысль о том, что Мэдисон зарабатывает гораздо больше, чем он сам. Ему была нужна женщина, которая сидела бы дома и делала то, что хочет он, женщина, лишенная свободного духа и собственных устремлений. После двух лет, наполненных великолепным сексом, между ними так и не возникло равноправных отношений, поскольку, когда утихла страсть — что у них осталось? Ровным счетом ничего.

Через несколько недель после внезапного ухода Дэвида Мэдисон услышала, что он женился на своей первой любви — невзрачной блондиночке с силиконовыми сиськами и прикусом, как у английского бульдога. Что ж, на вкус и цвет…

* * *

Виктор распростерся на полу своего просторного кабинета, забавляясь с моделью электропоезда, который ездил по кругу. Это был внушительных размеров мужчина лет под пятьдесят с копной мелко вьющихся каштановых волос, торчащих наподобие проволоки, бровями, сросшимися на переносице, несколькими подбородками и щенячьим выражением глаз.

— Мэдди! — воскликнул он громоподобным голосом. — Я тебя сегодня не ждал. Проходи.

— Привет, Виктор, — сказала она, входя в кабинет и осторожно ставя ноги, чтобы случайно не наступить на усердно пыхтящий красный паровозик. — Ты, я гляжу, по уши в работе. Как всегда.

— А как же! — радостно закудахтал мужчина. — Это заставляет мое старое сердце биться быстрее. Кроме того, Эвелин не разрешает мне заниматься этим дома.

— Интересно, почему? — пробормотала Мэдисон, мысленно представив тощую, словно палка, жену Виктора — воплощение целомудренности, с вечно кислым выражением лица и в нарядах от лучших модельеров.

— Не хочет, чтобы я нарушал идеальный порядок в ее гостиной, — ответил Виктор, с трудом подымаясь с пола.

Мэдисон присела на краешек его письменного стола.

— Послушай, я хочу попросить тебя об одолжении, — сообщила она, взяв со стола тяжелое стеклянное пресс-папье и внимательно изучая его гладкую поверхность.

— Валяй! — прогудел Виктор, усаживаясь в кожаное кресло. — Обожаю, когда кто-нибудь просит меня об одолжении, становясь таким образом моим должником.

— Я не кто-нибудь, — обиженно заметила Мэдисон. — И мне от тебя нужно даже не одолжение, а кое-какая информация.

— Какая еще информация? — подозрительно спросил Виктор.

— Да так, ничего особенного, — сказала она, возвращая пресс-папье на место. — Я всего лишь хотела узнать имя лучшего в Нью-Йорке частного детектива.

Виктор принялся барабанить указательным пальцем по крышке письменного стола.

— А почему ты решила, что я могу это знать?

— Потому что ты знаешь все. И, кроме того, — поспешно добавила она, — ты ведь нанимал кого-то, чтобы проследить за своей бывшей женой, перед тем как развелся с ней!

— Откуда узнала?

— Слухами контора полнится.

— Ненавижу сплетни! — фыркнул он.

— Ты ими кормишься, — напомнила Мэдисон.

— Зачем тебе это нужно?

— Подруга попросила.

— Какая подруга?

— Не твое дело.

— Стерва!

— Рабовладелец!

Они обменялись улыбками.

Мэдисон обожала Виктора, хотя иной раз он едва не сводил ее с ума своим громоподобным голосом и чересчур назойливым вниманием.