Кости конечностей со следами приостановленного развития перешли на стол к Дональду. Те же, на которых не было неровностей, отправились к его брату.

Потом я показала Лизе, судебно-медицинскому технику, как сделать рентгеновский снимок оставшихся фрагментов с костями в том же положении, в котором они были на прижизненных больничных съемках. Благодаря этой рентгенограмме я смогу провести сравнительный анализ формы и внутреннего строения.

Работать пришлось без обеда, поскольку спрос на рентген был огромен. Мы закончили в половине второго, когда вернулись остальные техники и патологи. Лиза клятвенно заверила меня, что сама все закончит, когда аппарат освободится, поэтому я поспешила наверх переодеться перед совещанием.

Я припарковалась на стоянке у самой реки. Слева находился мост Жака Картье, аркой возвышавшийся над островом Нотр-Дам. Справа виднелся небольшой мост Виктории. Огромные глыбы льда покачивались и слегка ударялись друг о друга в темно-серой воде.

Чуть дальше на берегу я заметила Хабитат-67 – большое скопление жилых зданий, изначально построенных для международной выставки «Экспо-67» и затем превращенных в частные кондоминиумы. У меня мучительно сжалось сердце. В одном из этих домов жил Райан.

Я отогнала прочь мысль об Эндрю и, захватив куртку, поспешила к зданию. Висевшие весь день тучи вроде бы разошлись, но погода все равно оставалась промозглой и сырой. Прибрежный бриз, донося запах масла и холодной воды, пробирался в складки одежды.

В штаб «Росомахи» на третьем этаже вела широкая лестница. За стеклянными дверями стояло чучело росомахи – животного, в честь которого и назвали оперативную группу. В большом центральном помещении за столами сидело множество людей, над головой у каждого – табличка с телефонными номерами, написанными печатными буквами. Стены украшены газетными вырезками в рамках – репортажами о работниках подразделения и их расследованиях.

Лишь немногие обратили на меня внимание, когда я шла к секретарю – женщине средних лет с крашеными волосами и родимым пятном на щеке. Она на мгновение подняла голову от кипы бумаг и, сказав, куда мне идти, тотчас же вернулась к работе.

Я вошла в конференц-зал. Вокруг прямоугольного стола сидели человек десять, остальные стояли, прислонившись к стене. Руководитель подразделения, Жак Рой, поднялся, заметив меня. Невысокого роста, мускулистый, с красноватым лицом и с пробором в седеющих волосах, он словно сошел с глянцевой фотографии 1890 года.

– Доктор Бреннан, спасибо, что пришли. Вы окажете большую помощь как моим следователям, так и ребятам из вашей лаборатории. Прошу. – Он указал на свободное место за столом.

Я повесила куртку на спинку кресла и села. Пока не подошли остальные участники совещания, Рой объяснил, зачем мы все собрались. Некоторые из присутствующих лишь недавно начали работу в команде. Даже имея за плечами немалый опыт службы в полиции, они должны были войти в курс дела. Рой прочитает краткую ознакомительную лекцию об имеющихся в Квебеке байкерских группировках. Также с минуты на минуту ожидается прибытие констебля Куикуотера. Он поделится опытом участия в семинаре по серьезным правонарушениям, который проводился в Академии ФБР.

Мне показалось, что время повернуло вспять. Я снова была в Квонтико, только на сей раз разговор велся на французском языке, и кровавая бойня, о которой шла речь, происходила в хорошо знакомом и родном месте.

В последующие два часа я узнала о мире, о существовании которого нормальные люди даже и не подозревают. И это краткое знакомство заставило меня содрогнуться от ужаса.

Смешки и приглушенные замечания в зале.

– Самой влиятельной стала банда, состоящая из социальных отщепенцев, называющих себя «Слетевшими с катушек ублюдками из Блумингтона».