– Хорошо, – Банда предпочел до поры до времени подыгрывать им в их игре. – До вашей машины идем так: ты впереди, а мы вдвоем сзади.

– А в машине я сяду за руль, а вы на заднее сиденье, – сказал тот, кому предстояло идти первым.

Они уселись. Александр и бандит, сидевший рядом с ним, не спускали друг с друга глаз, стволы их пистолетов тоже смотрели друг на друга. Они проехали чуть ли не через весь город. Банда почти не следил за дорогой, запоминал только основные ориентиры. Все его мысли были сосредоточены на том, что ему предстояло сделать. Противнику удалось захватить его врасплох, да к тому же связать по рукам и ногам. Собственная безопасность волновала теперь Банду гораздо меньше, чем судьба Марины, которую он втянул в это дело. Как бы ни развивались события дальше, ее будущее рисовалось ему в мрачных тонах. Бондарович мог спастись сам в любой момент – это скорее всего понимали и его сопровождающие, но тогда он терял шансы освободить Марину. Точно так же отсюда, из Крыма, невозможно было хоть чем-нибудь помочь Артему.

Банда проиграл одну из заключительных партий, и в этом проигрыше был виноват только он сам.

Собственными руками он втянул себя в западню, впервые неверно оценив уровень своего противника, хотя еще с армейских времен Александр прекрасно усвоил, что недооценка противника всегда приводит к самым плачевным результатам.

Наконец машина остановилась перед небольшим старинным домиком.

– Выходим так же, как и садились в машину, – предупредил Бондарович.

Никто не стал возражать. Охраны во дворе Бондарович не заметил, а долго озираться по сторонам не позволяли обстоятельства. Все трое, соблюдая прежний порядок, проследовали в дом.

В полуподвальной комнате, в которую они спустились, находились четверо мужчин и женщина.

Банда увидел ее и даже на секунду сбился с шага. Это была Роза Мамаева – она сидела на стуле с высокой спинкой, привязанная к стулу тонкой, но, как сразу же определил Банда, достаточно крепкой веревкой.

"Это меняет дело, – подумал Александр, – какой же я идиот, вот что значит переоценить противника.

Ему, оказывается, известно меньше, чем мне. Часто повторяющаяся случайность становится закономерностью… А я-то подумал, что у них в руках Марина…"

Мужчины, находившиеся в комнате, на первый взгляд походили друг на друга, как близнецы, хотя, конечно, ни в каком родстве не состояли – просто то, чем занимались эти люди, постепенно сделало их похожими. Все они были кряжистыми, плечистыми, с широкими, невыразительными, грубыми физиономиями и короткими стрижками, мешающими во время драки схватить человека за волосы.

И одевались они по определенному стандарту – в свободные спортивные костюмы и кожаные куртки, подходящие для любой погоды и хорошо скрывающие оружие. Поэтому кожаных курток они не снимали даже летом.

Сейчас они играли в карты, не обращая никакого внимания на связанную девушку. Правда, когда появился Банда и его спутники, игру на время остановили. Душераздирающе орал магнитофон, изрыгая слащавые куплеты ресторанно-блатных песенок.

Роза увидела Банду и вскрикнула:

– Они схватили меня, когда ты уехал! Они уже ждали.

Двое охранников продолжали играть, не обратив никакого внимания на ее крик – раз уж попала сюда, то кричи не кричи – все равно ничего не выкричишь, твоей судьбой найдется кому распорядиться. Бондарович стоял так, что со стороны невозможно было понять, вооружен он или нет.

Роза всхлипнула, но не смогла вытереть слезы, потому что руки у нее были связаны. Банда подошел к ней и, не обращая внимания на напрягшегося охранника, вытащил носовой платок и осторожно вытер ей лицо.

– Ты была права, – негромко произнес он, воспользовавшись тем, что на фоне музыки их голоса были практически неразличимы для посторонних.