Сокращение довольствия шло рука об руку с распространением болезней. Поначалу военнопленные были на удивление здоровы. Хотя им постоянно угрожали малярия и дизентерия, а также недоедание, за первые восемь месяцев заключения в Глоегоере умерло всего несколько пленных – и это несмотря на то, что у врачей в лагере было очень мало лекарств. Дух пленных оставался сравнительно высок, хотя немногочисленные случаи смерти «набрасывали тень уныния на весь лагерь, и эта тень витала много дней», – писал Хартли. В дальнейшем военнопленные станут умирать так часто и так быстро, что их смерть едва ли фиксировали, но пока в Глоегоере это было редкостью.

Один из умерших был приятелем Джуди по имени Казенс. Казенс делал и чинил обувь японским солдатам. Таким образом, он имел доступ к коже, которую он тайком, со страшным риском для жизни и здоровья, отрезал и подкармливал ею Джуди. Кожу, конечно, нельзя назвать лакомством: ее трудно было жевать и переваривать, но в ней имелись необходимые собаке питательные вещества, поэтому Джуди прилагала усилия и жевала кожу так энергично, что ей приходилось отдыхать, положив усталую пасть на передние лапы.

Казенс и Сирл участвовали в отчаянном и нелепом набеге на жилье японских офицеров. Такие набеги считались самой крайней мерой. Казенс как сапожник высмотрел поблизости несколько неохраняемых мешков риса, рассказал о них Сирлу, который от голода превращался в зомби, и предложил присоединиться.

Украсть рис, по словам Сирла, было «удивительно легко», но приятели забыли о том, что на следующий день ожидалась инспекция барака. Когда охранники приблизились к одеялу, в котором Сирл хранил добычу, он запаниковал. Если бы рис нашли, их бы избили или сделали что-то того хуже.

И тут в дело вмешалась Джуди.

«Наверное, у животных есть встроенная радарная система, улавливающая излучения чужих чувств, таких как страх, счастье, паника и грусть. Эту способность животных подтвердят почтальоны», – сказал Сирл после войны[2].

Эта способность, вероятнее всего, связана с поразительным обонянием Джуди и с тем, как оно влияло на ее жизнь. И снова вернемся к концепции умвельта, отношения собаки к миру. Джуди могла воспринимать изменения в настроении людей посредством особого чутья. Сверхъестественная способность Джуди появляться на сцене назревающего конфликта свойственна не одним лишь собакам. Но то, что она делала после этого, было присуще именно собакам.

«Джуди определенно чуяла опасность в комнате, – продолжал Сирл, – знала, что надо делать. Еще она знала то, что знали все мы, – что японцы питают глубокий страх, почти ужас перед скелетами, могилами, почти любыми напоминаниями о смерти. Таким образом, нельзя объяснять совпадением то, что Джуди ворвалась в комнату в критический момент как безумная, откинув уши назад и с глазами, сиявшими красным светом. А в ее оскаленных зубах блестел человеческий череп!»

Нетрудно поверить: Джуди знала о том, что останки мертвых тел в том или ином виде отвлекут японцев, людей, которых она узнавала по виду и запаху. Что бы ни было причиной ее поступка, она совершила несколько кругов по комнате, проворно избегая всех препятствий и японцев, которые при виде черепа впали в истерику. Как раз в момент, когда один из охранников собрался поднять винтовку, чтобы пристрелить Джуди и пресечь беспорядок, собака резко выскочила из комнаты так же неожиданно, как вбежала в нее. Охранники, все еще возбужденные и кричавшие высокими голосами, тоже ушли, забыв об инспекции. Джуди спасла Сирла и Казенса от неминуемой расправы, а заодно – и тайник, где они хранили украденный рис, который позднее съели.

Впрочем, Казенс недолго наслаждался победой. Он заболел малярией и вскоре после кражи риса умер. Джуди вытянулась, положив голову на передние лапы, под маленьким навесом, под которым сапожничал Казенс и где он подкармливал Джуди кожей.