Однажды Фрэнк взял Джуди в полет в Дар-эс-Салам, где у него были какие-то дела. Он беспокоился за собаку (она впервые совершала полет в маленькой переноске, в отличие от полетов из Англии в Африку, во время которых она могла бродить по проходам, как хотела). Оказалось, что всю дорогу Джуди молчала. Причину молчания Фрэнк обнаружил, когда пошел доставать ее из переноски. В крыше переноски была прорезана дыра, так что собака могла высунуть наружу голову. А кто-то положил кусок говядины слишком близко.

И действительно, Джуди съела практически все мясо, оставив только кусочек, до которого не могла дотянуться. От Шанхая до Суматры Джуди сурово учили тому, что ей следует отказываться от еды, любой еды, независимо от того, насколько сильно ей хочется проглотить лакомые куски. Щедрый ланч хорошо просматривался в ее животе: собака стала похожа на анаконду, проглотившую козу. Фрэнк подхватил собаку и побежал от самолета в свой джип прежде, чем владелец мяса обнаружил, что оно исчезло в глотке Джуди. Фрэнк старался напустить на себя строгость, но едва мог удержаться от смеха.

Во время пребывания Джуди в Африке случился и другой сюрприз. В третий раз в жизни она забеременела. Отец остался неизвестным, хотя, в отличие от Глоегоера, вокруг было много явных возможностей. В 1949 году Джуди родила семерых малышей, в общей сложности принеся за одиннадцать лет 29 щенков в трех странах на двух континентах. Джуди становилась матерью на борту военного корабля, в лагере для военнопленных и на сельскохозяйственных работах в африканском буше. Ее потомство принесло несказанную радость взрослым и детям на берегах Янцзы и в африканских селениях, а также товарищам по плену и любовнице ее захватчика на Суматре. Хотя третий помет Джуди из Сассекса с годами и расстояниями оказался совершенно и безнадежно забытым, ее исключительные гены все же не должны были пропасть зря.

Надеемся, ее щенкам не пришлось доказывать свою стойкость так, как это делала их мать.

Двадцать шестого января 1950 года Фрэнк погрузил Джуди в свой «Ленд-ровер» и выехал из дому на 20 километров в буш. Фрэнк должен был проинспектировать шахту, построенную рядом с плантациями арахиса – руководители плана начали осознавать тщетность своего сельскохозяйственного предприятия. Джуди немного побродила вокруг Фрэнка, но, по своему обыкновению, вскоре ушла, по словам Фрэнка, «на самостоятельную охоту».

Печеночно-белая шкура Джуди становилась все более седой. Четырнадцать лет жизни проявлялись на морде и в походке собаки. Но когда она носилась в зарослях, она была очень счастлива – годы, проведенные в джунглях Суматры, не озлобили ее и не лишили ее любви к природе. В душе Джуди все еще оставалась потомком диких волков и стремилась к свободе. Но она была одомашненным животным, которое всегда возвращалось, чтобы встретить Фрэнка в его джипе, когда приходило время отъезда.

Но в тот день Джуди не отозвалась на свист Фрэнка. Ее нигде не было видно. Как сказал Фрэнк, она «не вернулась из своего сафари». Фрэнк свистел и свистел, но пойнтер не выходил из буша.

«Было около четырех часов дня, когда я пошел искать ее вместе с несколькими рабочими, остававшимися на шахте, – вспоминал Фрэнк. – Увы, поиски оказались безуспешными. На закате нам пришлось их прекратить. Мы раструбили об исчезновении Джуди по всей округе и предложили награду любому, кто найдет собаку».

При тщательном последующем поиске удалось обнаружить следы Джуди и пересекавшие их следы леопарда, что вызывало тревогу, но никаких признаков ни того, ни другого животного не было. Фрэнк вместе с Абдулом прочесывал местность, но безрезультатно.