Последний человек, покинувший Паданг, ускользнул 8 марта, в день, когда Фрэнк только-только взял курс на город. Полковник Уоррен приказал восемнадцати военнослужащим совершить бросок, поскольку считал, что эти люди будут более полезны, если продолжат вооруженную борьбу в других местах, чем если сдадутся на милость захватчиков. В группу входили шестнадцать британских офицеров, в том числе Брук и Кларк, парень из разведки, передавший наконец японских военнопленных по прямому приказу Уоррена, и пара «азиатов». Замаскировавшись под местных жителей с помощью соломенных шляп, они бежали под покровом темноты на маленькой рыбацкой лодке, спрятав запасы горючего под пальмовыми листьями. Один из японских разведывательных самолетов все же засек лодку и атаковал ее, но беглецам удалось уцелеть и уйти на Цейлон, что было довольно удивительно[2].

Когда оставшиеся на берегу узнали о полуночном побеге, эта весть пробудила свежие воспоминания о несправедливостях, свидетелями которых люди были при посадке на спасательные корабли. Что делало бежавших более ценными? Почему их жизнь надо было спасать, а остальных без борьбы обрекать на плен и, как полагали оставленные на берегу люди, неминуемую смерть или заточение? Эти вопросы составляют суть войны, и те, кто признал этот аспект военной реальности, хладнокровно принимали свою участь. Фрэнк никогда не писал о чувствах, которые вызвали у него эти вопросы, но он едва ли был полным боевого духа ветераном. Вероятно, на Фрэнка и его сверстников, находившихся в тех же чинах, просто величественно плюнули, хотя Фрэнку и не свойственно было жаловаться на превратности судьбы.

Ситуация сложилась сюрреалистическая, и небольшое землетрясение, случившееся в Паданге, где люди ожидали избавления, сделало ее еще более безумной[3]. После того как они в давке вырвались из Сингапура, были вызволены с Помпонга и всеми правдами и неправдами пересекли Суматру, чтобы достичь этого обетованного оазиса, Фрэнк и другие теперь сидели, беспомощно ожидая, когда исчезнет последняя возможность убраться из Паданга. За город не будут сражаться. Вместо подготовки к отражению атаки голландцы сосредоточили внимание и силы на том, чтобы никто из беглецов не ушел. В городе были маленькие туземные лодки и буксиры, что очень напоминало ситуацию в гавани Кеппел, но голландцы перекрыли к ним доступ. «К нашему ужасу, – вспоминал Фрэнк, – власти гражданского порта отказались передавать нам права собственности на эти суденышки из страха перед возмездием японцев. Голландцы даже привели лодки в негодность». Горстка людей стучалась в двери и окна системы, добровольно вызываясь патрулировать гавань и предотвращать кражу лодок. Когда их приняли на службу, они нашли судно, с которым могли справиться, и ушли в море.

Одной группе примерно из двадцати пяти беженцев, среди которых были артиллерист и бывший брокер фондовой биржи Джон Пёрвис и сержант-сапер австралиец Стрикконо, удалось украсть джонку и выйти в открытое море. Но после шести недель плавания их задержало голландское судно и вернуло в Паданг, согласно приказу японцев. «После всего, что мы вынесли, это было самым большим разочарованием, – вспоминал позднее Пёрвис. – Боюсь, я плакал, когда рассказывал товарищам о том, что всему конец, потому что голландцы предали нас»[4].

В эту атмосферу безнадежности и направлялась пойнтер Джуди.