— Какого Скрона вы тут делаете?! — спросил я, активируя лечебную ауру и срывая со Склянки шлем. Судя по характеру травм — кронам удалось нанести лекарю три страшных сквозных раны. Две на бедре, одну в плечо, но смертнику повезло — артерии, вроде как, задеты не были. Иначе каким образом он всё ещё дышал? Влив в мужчину сразу два зелья восстановления, я оценил состояние остальных. Баламут не двигался — низкорослик был без сознания. Графиня пыталась шевелиться, но как-то неуверенно. Из всей команды лишь Буравчик выглядел более-менее здоровым. Во всяком случае, сесть он смог без посторонней помощи.

— Зелье на ману есть? — спросил он охрипшим голосом. Я молча протянул ему один флакон, откинув мёртвого крона с Графини. Это помогло — женщина смогла перевернуться и тоже села, опираясь о Буравчика. С Баламутом пришлось повозиться — ему досталось не меньше Склянки. Даже удивительно, как он умудрялся стоять, держать щит и ещё копьём при этом двигать. Последний эликсир восстановления ушёл в пользу смертника, после чего я вернулся к Графине, зажав в руках флакон на ману. Лечебная аура активно поглощала ману, но выключать её я права не имел. Иначе Склянка и Баламут могут не выжить.

— Вы что здесь забыли? — повторил я свой вопрос, убедившись, что взгляд Графини обрёл разум. Однако ответ пришёл от Буравчика:

— За тобой пришли. Приказ Крепости — доставить смертника Макса живым или мёртвым. Желательно, конечно, живым, чтобы прилюдно его потом сжечь на потеху толпы.

— Моя команда…

— Уже два дня как сидит в клетках. Как и ваш куратор. Для того, чтобы тебя достать, к разлому пригнали пятьдесят команд. Причём десять из них уже отправились на вечный покой. Знаешь, Макс, если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты само воплощение Скрона, настолько церковники взбудоражились.

— Ты забыл произнести важную фразу, смертник, — прохрипела Графиня. Судя по голосу, чувствовала себя женщина не очень хорошо, но ничем помочь, кроме поддержания лечебной ауры, я не мог. Зелья восстановления закончились.

— Если ты о том, что вы должны мне жизнь, то даже не собираюсь, — ответил я. — Делать мне больше нечего.

— Либо ты её произносишь, либо мы вынуждены будем тебя атаковать, — настояла Графиня. — Смертник не может напасть на того, кому он должен жизнь. Ты читал правила Крепости.

— Читал. Причём достаточно хорошо читал, обращая внимание на пункты, где сказано, что смертник имеет право воспользоваться жизнью свои должников, если его самого приговорят к казни. Вы же сюда явились не для того, чтобы ромашками мне дорогу услать, верно? Вы сюда явились для того, чтобы вытащить меня наружу с дальнейшим торжественным сожжением. Сделай я вас своими должниками, вы отправитесь на плаху вместо меня.

— Либо ты произносишь фразу, либо мы нападаем, — Графиня подтянула копьё себе поближе. — Мне не нужны поблажки.

— Иди ты знаешь куда? — рассердился я. — Крону в задницу, вот куда. Ничего говорить я не буду. Хочешь атаковать — вперёд. Всё в твоих руках. У Буравчика и вовсе мана восстановлена. Я не собираюсь подставлять вас под удар. Хотя… Да пошли вы! Графиня — ты и твоя команда должны мне жизнь! И в уплату своего долга вы сейчас выйдете из разлома и скажете тому, кто там сверху всем заправляет, что я уже достиг пятого уровня.