— Куда там, — вздохнул церковник. — На год мастер запросил столько, сколько я даже при всём желании не получу. Епископ тщательно следит за своим товаром. Только на три месяца. Но даже этого мне хватит, чтобы вдоволь погулять. Шутка ли сказать — возможно без последствий всё принимать! Порошки, алкоголь, всё! Епископ уже подписал мне увольнительную, а вы тут меня задерживаете!

— Значит, всё же запрещёнку везёшь? — я кивнул на карман и вновь отец Пифр сделал инстинктивное движение защитить свою собственность.

— Это дар епископа, даже не смотри в эту сторону! Кристаллы забвения я никому не отдам!

Для меня название было незнакомо, но виконт Курпатский дёрнулся, словно у него всё тело свело. Хорошо, что церковник этого не видел. Он, кажется, вообще ничего не видел, продолжая витать где-то в облаках.

— Значит, это дар епископа? Тогда да, забирать права мы не имеем. Ещё что-то есть? Камни, амулеты, эликсиры?

— Откуда? — удивился отец Пифр. — Я простой служитель Света, допущенный милостью епископа до определённых таинств. Камней мне не положено.

— Не знаешь, в нашу сторону ещё кто-нибудь поедет? Уже три дня на ногах, хочется поспать, но как тут отдохнёшь, когда народ постоянно туда-сюда бегает?

— Да вроде не собирались, — задумался церковник. — Мастер Мерам со своими помощниками завтра отправляется за Стену северной дорогой, да ты и сам знаешь, ты же с ними едешь. Наёмники, которые сейчас отдыхают в поместье, никуда не собираются, епископ сейчас тоже на обновлении, вернётся только завтра, а больше в поместье никого и нет.

— Как нет, а охрана? — удивился я.

— С чего ей выходить из поместья? — отец Пифр собрался и сосредоточил взгляд на мне. — Погоди, а почему ты здесь стоишь? Вы же на внешнем периметре должны стоять, а тут зверолюды обычно всё контролируют.

— Потому, отец Пифр, что нет больше зверолюдов, — я скинул капюшон. Лицо церковника просияло от момента узнавания, потом нахмурилось, не понимая, что я тут делаю, потом исказилось в гримасе ужаса. Глаза отца Пифра закатились, изо рта пошла пена и церковник возвёл руки к небу. Скрон перехватил управление своей марионеткой, окончательно утратившей хоть какой-то разум. Виконт Курпатский действовал молниеносно — с губ обращённого не успели сорваться первые звуки, как его голова покатилась по земле. Наполненные тьмой глаза однозначно указывали, что перед нами обращённый, а не просто несчастный церковник, попавший под горячую руку доверенного лица герцога Турбского.

— Что такое символы? — спросил мужчина, как только мы спрятали ещё одно тело в домике и закидали землёй следы крови.

— Внешние усиления или проклятия, в зависимости от того, как на них посмотреть, — пояснил я. Смысла скрывать от виконта эту информацию я не видел. Я вообще не понимал, почему из многих вещей Крепость делает страшную тайну? Ведь если бы о существовании, к примеру, символа «Ять» знали аристократы, у Крепости отбоя бы не было от клиентов, желающих поскорей нанести себе символ усиления. На который ничего, кроме камней, не нужно. Но по какой-то причине церковь делает вид, что ничего об этом не знает.

— Лучше скажи, что такое кристаллы забвения? Судя по твоей реакции, тебе это название знакомо, — я покрутил в руках небольшой пакетик с мелкими зелёными кристаллами, размерами похожими на крупную соль, после чего кинул его Курпатскому.

— Ты знаешь, сколько это стоит на чёрном рынке? — спросил виконт и демонстративно потряс пакетом.

— Слушай, достал уже! Вот как ты беспокоишься о том, что я якобы неуважительно отношусь к твоему титулу, что совершенно не так — я признаю твоё главенство, так и меня бесит вечные упрёки о том, сколько золотых я только что потерял или подарил.