|
Дорогу зачищали так, что мутанты не могли задержать пеший эскорт ни на секунду. У большого перекрестка в трехстах метрах от госпиталя снова показались собаки. Стая была огромной, не меньше двадцати особей. Чтобы не замедляться, наемники метнули в мутантов несколько гранат. Половину собак разметало по мостовой, остальные в панике разбежались. — Я же просил тебя не чудить, — вполголоса произнес Кабан. Гарин не сразу сообразил, что командир обращается к нему. — Ты думаешь, это я их сюда позвал? — сказал Олег, гадливо ступая по мокрому от крови асфальту. — А кто же еще, — раздраженно бросил Кабан. Гарин собирался возразить, но, поразмыслив, этого делать не стал. Он убил весь день на то, чтобы люди поверили в его пси-способности, так зачем же теперь душить эту песню? Олега лишь немного пугало, что если на дороге появится враг посерьезней, например, химера, то бойцы, в соответствии с обещанием, сначала могли прикончить его самого, а уж потом заняться мутантом. К счастью, идти оставалось уже не много. Перед госпиталем отряд встретила небольшая группа наемников во главе с Капитаном. По левую руку от него стояли трое незнакомых мужчин, по правую — один Пельмень, отчего-то страшно довольный. — Взяли голубчика? — начал он еще издали. — А где кандалы? Я думал, вы его закуете. — Кузнец в отпуске, — отшутился Кабан. — Примите Скрипача, эта падла ему все мозги покорежила. Ну и посерьезней потери имеются… — Вижу, — обронил Капитан, пересчитав отряд по головам. — А я-то в прошлый раз к ним, к уродам, всей душой… Надо наказать. — Точно! — подержал Пельмень. Они с Гариным встретились взглядами и после короткой задержки оба отвели глаза. — К стенке его! — потребовал Пельмень. — И хрен с ними, с «монолитовцами». Мы им другого отловим, еще краше. — Ты соображай, что гонишь! — вскинулся на него Кабан. — Какого еще «другого»? Где ты другого видел? Уйди с дороги. И Скрипача, говорю, возьмите, вон его ведут. Пельмень, смирившись с тем, что пленный не будет расстрелян, отступил назад. Строй двинулся дальше по проспекту — мимо садика у главного корпуса больницы, мимо сгоревшего автобуса, прямо к забору у кафе «Припять», где Олега уже ждали. Ограда была недавно отремонтирована и блестела свежей оцинкованной «егозой». Одна из секций сдвинулась, и Гарина провели на другую сторону. Там его встретили трое «монолитовцев». — Арестованного принял, доложу по команде, — пролаял старший наряда. — Слава «Монолиту»! — брякнул Гарин. Кабан посмотрел на него через колючую проволоку с нескрываемым сожалением. — Ну, бывай, сынок, — сказал он. — Больше уж не свидимся. Разойдись! «Коробочка» распалась, и наемники свободным порядком отправились к госпиталю. — Следуй за мной. Не оглядывайся и не сворачивай, — бесцветно проговорил «монолитовец». |
