|
— Немного как бы… — Дизель вдохнул через зубы. — Гос-споди, я не могу объяснить. Освободите мне руки. На минуту буквально. Я покажу. Глаза Палача над марлевой повязкой прищурились. «Он не поверит, — подумал Дизель. — Это конец». Когда мгновение спустя звякнула связка ключей, он собрал в кулак остатки воли, чтобы не выдать облегчения. — Если хоть дернется или если почувствуешь себя странно, сразу стреляй, — проинструктировал Палач охранника, прежде чем повернуть ключ в замке наручников. — Да вы не волну… — На середине фразы Дизель вскочил и, оттолкнув Палача, побежал. Отчаяние придало ему сил. Он знал, что второй попытки уже не будет. Охранник не выстрелил скорее всего от удивления, что Дизель побежал не к двери, а в противоположную сторону, к глухой стене. «Жаль. Пуля в затылок была бы гуманнее», — подумал сталкер и с размаха ударился головой в стену. Звук, с которым раскололся череп, был самый громким, что он слышал в своей жизни. Боли не было, просто в комнате стремительно стало темнеть. И в этом меркнущем свете Дизель успел увидеть, как исчезает розовая пена с пола и красные пятна со стен — везде, кроме того места, куда он врезался головой. Как один за другим растворяются в воздухе окровавленные приборы, и вот уже на столе лежит одинокий использованный шприц. Как два Палача, молчаливый и говорящий, качнувшись, слились воедино. А еще он услышал, как один охранник шепотом сказал другому, прибежавшему на шум: «Башкой о стену, со всей дури. Я видел, «монолитовцы» так делали». Последним исчез белый чемоданчик, только красный крест некоторое время еще мерцал перед глазами. Затем в этом перекрестье возникло лицо Палача. — Что ж ты натворил, Дизель! — сказал он. — Будь ты проклят, Палач, — прошептал сталкер. — Я еще достану тебя. — О чем ты, дурак? — В голосе Палача слышалась неожиданная и неподдельная жалость. — Ты же убил себя. — Достану, — упрямо повторил Дизель. — С того света, но достану. — Дура-ак, — вздохнул Палач и аккуратно, чтобы не запачкаться, снял «венец» с головы уже мертвого сталкера. Глава первая Когда вертолет бросило в сторону, Гарин даже не вздрогнул, он так и продолжал спать, сидя на дребезжащем металлическом ящике. Прошедшая неделя настолько его измотала, что он заснул еще до взлета, едва коснувшись побитой дерматиновой сидушки. Весь путь над черным ночным лесом в стороне от трассы — грохот винта, жесткая тряска кабины и громкие переговоры соседей — все это казалось продолжением тяжелого, словно пьяного сна после семи суток бесконечных лекций. За неделю никто не превратил бы простого парня Олега Гарина в стрелка, рукопашника или специалиста по выживанию. Никто и не стремился. Но по части теории его нагрузили, как мешок мародера: всем подряд и, главное, под завязку. Знания, самые разнообразные, перемешались в голове у Олега и слиплись в огромный ком: «ломать шейные позвонки удобнее под углом в сорок пять градусов, а дождевых червей лучше есть сырыми». |
