Девлин кивнул.

— Айриэл стремится защитить меня от всего, но он…

Она опять замолчала, потом вдруг спросила:

— Я могу тебе довериться?

Он медлил с ответом. Раньше он знал, как поступить. Обо всем, что имело хотя бы отдаленное касательство к благополучию и безопасности Высокого королевства, он был обязан незамедлительно докладывать королеве. В этом и заключался смысл его службы.

«Но о твоей тайне Сорша не узнает. Я ничего ей не скажу. Ради тебя».

— Кажется, ты уже убедилась, что мне можно довериться, — уклончиво ответил Девлин.

Он подумал, не рассказать ли ей о беседе с Айриэлом. Нет, не стоит. Эни с ее характером чего доброго решит, будто они сговорились у нее за спиной, и выкинет какой-нибудь фокус. Нет, нельзя ей рассказывать. Это лишь усложнит дело и обернется обсуждением того, что Девлину сейчас обсуждать никак не хотелось. Ему вспомнились прощальные ироничные слова Айриэла. Бывший Темный король ошибся. Девлин отвезет Эни в какое-нибудь безопасное место, а затем найдет способ исчезнуть из ее жизни. Это было вполне логичным и достойным решением.

— Рассказывай, если собралась.

— Ты знаешь, что я могу насыщаться твоими эмоциями? Это особенность фэйри Темного двора.

— Знаю.

— Но я умею насыщаться и эмоциями смертных.

С этими словами она сознательно (или бессознательно) увеличила скорость.

— Никто из наших этого не умеет.

Девлин сейчас делал все, чтобы его эмоции не вырвались из-под контроля. Чем больше он узнавал об Эни, тем больше понимал, насколько она уникальна.

«Если Сорша проведает, что Эни жива, то устроит охоту за девчонкой».

К тому же Бананак вполне могла разболтать сестре, что видела его вместе с Эни. Госпожа Война не упустит случая помучить сестру намеками и недосказанностью. А главное — ни одна из его сестер не успокоится, пока не завладеет Эни или не покончит с ней.

Эни смотрела только на дорогу. Она еще добавила скорости. Рассказ давался ей нелегко. Отчасти она по-прежнему сомневалась, можно ли довериться Девлину. А о чем-то боялась говорить.

Девлин терпеливо ждал. Так прошло несколько минут.

— Ты, наверное, знаешь, что гончие чувствами не кормятся. Мы их только будоражим для других фэйри Темного двора. У гончих свое питание.

— Знаю. Гончим требуются не чувства, а прикосновения.

Девлин догадался: Эни давала ему понять, что ей одних эмоций мало. Необходимо и прикосновение. Он дотронулся до ее руки, сжимавшей рычаг.

— Я был невнимателен. Прощаешь меня?

В ответ Эни снова увеличила скорость.

— Телесный голод, — сказал Девлин. — У гончих есть телесный голод. — Он переплел свои пальцы с пальцами Эни. — Теперь я понимаю, почему ты все время льнула ко мне. Жаль, я раньше не догадался. Прости, пожалуйста.

Эни хватала ртом воздух. Похоже, его осведомленность ее испугала. Действительно, гончим свойствен телесный голод, они не питаются эмоциями. До сих пор Девлин смотрел на нее, как на фэйри Темного двора, имеющую частичку смертной природы. Как же он не подумал об отцовском наследии? Молодые гончие практически не умели прятать эту потребность. Потому они и не могли путешествовать вне стаи. Девлин ошибочно принял независимость Эни за отсутствие у нее потребностей в телесном питании.

— Не бойся. Я не воспользуюсь преимуществом, — прошептал он. — Если надо, держись за мою руку или… обними меня. Мне бы раньше…

— Я прикасалась к тебе не для этого, — отозвалась Эни, слегка покраснев.

Подобных слов он не ожидал и смутился.