Навстречу выскочили с лаем собаки, и конь поднялся на дыбы. Сесилия не смогла удержать его.

Она почувствовала с ужасом, что сползает и падает вниз головой на землю.

Конь выскочил за ворота и поскакал обратно во Фредриксборг.

Собаки лизали ее лицо. Слабым голосом она позвала на помощь. Прибежал слуга Александра, потом еще несколько человек.

— Помогите, — прошептала Сесилия, — я упала с лошади.

— Мы видим… — взволнованно произнес слуга. — Это такой своенравный конь. Почему же…

— Я была вынуждена ехать на нем, — с трудом произнесла Сесилия, — потому что я… не захотела ехать в Долум… Разве я должна была ехать, Вильгельмсен?

— Конечно, нет, Ваша Милость. Давайте руку…

Сесилия вскрикнула от боли.

— О, ребенок! Помогите мне!

Они быстро внесли ее в дом и уложили на широкую кровать.

— Пошлите за акушеркой или как там ее называют, — сказал слуга. — И быстрее!

Боль волнами проходила по ее телу. Из-за ушиба головы она потеряла сознание.

Она очнулась от резкой боли. Ее золовка Урсула сидела возле ее постели.

— Ребенок, — прошептала Сесилия, не открывая глаз. — Ребенок Александра. Я потеряла его!

— Ну, ну, — решительно произнесла Урсула. — Лежи спокойно! Знахарка сейчас придет. Все хорошо.

— Нет, — в полузабытьи произнесла Сесилия. — Не хорошо. Я чувствую это.

Она зарыдала, трепеща всем телом.

— Я так хотела… дать Александру… ребенка… И он… был так рад… Его род… продолжился бы… А теперь… все кончено…

Сесилия лгала Урсуле не намеренно: она в самом деле считала, что это ребенок Александра. Посредничество господина Мартинуса было для нее несущественным. Ведь тогда, в кладбищенской сторожке, она думала об Александре.

Невольно тронутая этим, Урсула взяла ее за руки.

— Дорогая Сесилия, — тихо произнесла она. — Дорогая Сесилия!

В момент приступа боли Сесилия вцепилась в нее.

— Я была просто чудовищем, — слезы бежали по щекам Урсулы. — Ты простишь меня, Сесилия? Простит ли меня Александр? Я ненавидела его за то, что он позорит наше имя. А теперь я вижу, что все это — злые сплетни.

— Ах, Урсула, — шептала Сесилия, — Урсула… Она вдруг страшно закричала. Ей показалось, что ее тело разрывается изнутри, и она почувствовала, что постель становится влажной и липкой.

— Александр! — эхом отозвался ее крик в комнатах.

Урсула прижала ее к себе.

— А я не верила вам, — прошептала она. — Не верила в вашу любовь!

Сесилия не вставала с постели несколько дней. Из-за травмы головы она теряла сознание, когда пыталась сесть.

Она лежала и смотрела в окно, в полузабытьи, лишенная всяких чувств. Она не могла ни на чем сосредоточиться.

Однажды вечером, когда уже унесли ужин, вошла Урсула и села возле нее.

— Как самочувствие? — озабоченно произнесла она.

— Не знаю, — ответила Сесилия. — Честно говоря, не знаю. Я не в состоянии что-либо чувствовать.

Урсула сжала ее руку.

— Как я была несправедлива к вам! И прежде всего к Александру!

Медленно повернув голову, Сесилия посмотрела на нее.

— Нет, — тихо сказала она, — ты не была абсолютно не права. У Александра были свои трудности.