— Нет, — флегматично заметил Алан. — Я тогда еще не успел заинтересоваться квантовой физикой.

— Вот именно! А когда стал интересоваться, многомировые модели вышли из моды. О самом Эверетте и вовсе забыли.

— Два года назад… — начал Алан, но Карл не позволил ему закончить фразу.

— Именно! К столетию со дня рождения Эверетта провели пару конференций, подвели, так сказать, итоги развития эвереттики. Отработано. Вот и решили поднять интерес.

— Кто и зачем?

— Сами журналисты, скорее всего. Возможно, бумаги настоящие, но вряд ли стоят такого шума.

— Что ты называешь шумом? Несколько сообщений на научно-популярных сайтах и в новостях? Никто — я имею в виду газеты большого потока и основные теленовости — это не опубликовал и не процитировал.

— Я и говорю: дутый интерес локального значения!

— Хорошо, — примирительно сказал Алан. Спорить не по существу он не любил. — Но ты видел документ. Что скажешь? Независимо от того, кто и почему захотел привлечь внимание к остывшему, как ты считаешь, трупу.

— Труп — это слишком, — хмыкнул Карл. — Забытая теория трупом не становится. Просто занимает, наконец, свое место в физической картине и интересует только историков науки… Что скажу? Насколько могу судить, Эверетт попытался решить задачу из квантовой теории поля. SU-2 симметрия, подход Вигнера… Какая именно задача — сказать не берусь, но наверняка из давно решенных.

Алан отлепился от шкафа, сел перед компьютером и вышел на страницу с записью утреннего сообщения.

Карл придвинул стул ближе, ткнул пальцем.

— Фурье-разложение, матрица плотности плюс граф ветвления — тип задачи определяется, смысл — нет.

— Тебе не кажется, что ты уже видел именно эти формулы? — медленно сказал Алан, ощутив то же состояние, что утр