Россиньолю не было нужды добавлять то, в чём Бара, как и всех остальных, давно уверили: «Это он заделал Элизе ребёночка».

— Я видел Этьенна мельком, — сказал Бар, — и заметил, что он гораздо моложе незаконного брата.

Лейтенант указал на относительно свежий портрет, изображавший хозяев дома, маркиза и маркизу д'Озуар.

— Герцог был совсем юн, когда наградил этим малым одну из служанок. Её фамилия была Оз, и бастарда назвали Клод Оз. Он отправился в Индию на поиски богатства, потом сколотил на работорговле достаточный капитал, чтобы — заняв недостающее у отца — приобрести титул в 1674-м, когда их выставили на продажу для финансирования голландской войны. Так он стал маркизом д'Озуар. Всего за год до покупки титула он женился на Шарлотте-Аделаиде де Крепи, младшей сестре маркизы д'Уайонна.

— Хотя мог бы найти кого-нибудь познатнее, — предположил Бар.

— Разумеется! — отвечал Россиньоль. — Однако вы упустили из виду некое обстоятельство.

— Какое, мсье?

— Он и впрямь её любит.

— Боже мой, я понятия не имел.

— А если и не любит, то осознаёт, что они составляют мощный тандем, и не хочет его разрушать. У них есть дочь. Наша общая знакомая одно время была её гувернанткой.

— Полагаю, до того, как король проснулся однажды утром и вспомнил, что она — графиня.

— Будем надеяться. — сказал Россиньоль, — что графиней она и останется, несмотря на все усилия д'Аво.

— Какая жалость, — начала Элиза, — что ирландцы забрались к вам в дом, похитили ваши бумаги и пустили их в открытую продажу. До чего, наверное, неловко, когда вашими личными письмами и черновиками государственных договоров шлюхи расплачиваются за эль в питейных заведениях Дюнкерка!

— Что?! Об этом мне не говорили! — Д'Аво побагровел с такой скоростью, будто ему в лицо выплеснули стакан крови.

— Вы две недели пробыли на корабле и не могли ничего слышать. Я говорю вам сейчас.

— Я имел все резоны полагать, что бумаги в вашем распоряжении, мадемуазель, и ответственность лежит на вас!

— Не важно, что вы имели резоны полагать. Существенно лишь реальное положение дел. Позвольте вас с ним ознакомить. Воры, похитившие ваши бумаги, отправили их в Дюнкерк, это правда. Возможно, они даже вообразили, что найдут в моём лице покупательницу. Я отказалась марать руки столь гнусной сделкой.

— Тогда, возможно, вы объясните, мадемуазель, как эти самые бумаги оказались у вас на коленях!

— Как говорится, нет честности между ворами. Когда негодяи увидели, что я решительно отказываюсь иметь с ними дело, они начали искать других покупателей. Пакет разбили на отдельные лоты и выставили на продажу по разным каналам. Ситуация осложнилась тем, что у воров, по всей видимости, вышла размолвка. Сказать по правде, я знаю, что именно произошло. Когда стало видно, что бумаги разлетаются по четырём ветрам, я постаралась выкупить, что удалось. Письма у меня на коленях — всё, что я сумела пока собрать.

Д'Аво, не находя приличных слов, только тряс головой и что-то бормотал себе под нос.

— Вы, вероятно, рассержены и потому неблагодарны, но я рада, что смогла хоть в малой степени вернуть вам долг, собрав эти бумаги…

— И возвратив их мне?

— Как только смогу. — Элиза пожала плечами. — На то, чтобы разыскать все, уйдут не дни, не недели и даже не месяцы.

— …

— Итак, — продолжала Элиза, — минуту назад вы строили различные предположения касательно моего будущего.