— Сейчас принесу. Спрятал в комнате, — Антон шагнул к двери.

Гравилетчик повернулся к столику.

Не заходя в резервную комнату, Антон проскочил коридор и на эскалаторе — в ангар.

Надо успеть, пока Кардаш разбирается с Медяком… Глупо упускать такой шанс…

23

По крутой спирали Антон поднял флайтинг в сплошную облачность и, заложив глубокий вираж, вынырнул уже над рекой, вдали от каменистой долины с замаскированной Станцией, и вышел на бреющем по руслу.

Разреженный лес тянулся по обеим берегам. На пестрых цветущих полянах вздымались гигантские деревья; кое-где в обширных кронах среди пышной сизой листвы проглядывало что-то оранжевое и сферическое.

Когда на правом берегу обозначились зазубренные контуры городских развалин, а за ними — четкое, радужное пятно Оазиса, Антон ослабил пальцы на штурвале, и флайтинг вдруг строптиво дернулся, коварно накренился и беспорядочно закувыркался.

Медные удавы!.. Подкараулили…

Антон рванул рычаг катапульты, почувствовал, как кресло выстрелило в зенит, и услышал над головой хлопок парашюта.

Пикирующий флайтинг поглотила спокойная, широкая река, а парашют сначала потащило к развалинам, а потом отнесло на противоположный берег и бросило на пологий холм. Парашют отцепился от кресла и опал.

Расстегнув ремни, Антон оперся о подлокотники, высвободил ноги и, оттолкнувшись от сиденья, плюхнулся на упругий, благоухающий склон и распластался на плотной траве. Скрученные пружины сомкнутых листьев держали Антона на поверхности, и только локти и колени чуть продавливали крупчатую росыпь бледно-желтых цветов.

Вроде порядок?.. Мягкая посадка… Жаль, далековато от Оазиса. Ветер не вовремя переменился… Если бы угадать момент атаки… А вдруг никакого удава не было? Надо было попробовать выровнять флайтинг. Чего запаниковал и поторопился с катапультированием? Нет, штурвал заклинило крепко, что-то ведь спровоцировало аварию, парализовало автоматику привода…

Антон поднялся, балансируя руками и не разгибая колен, повернулся к утопленному креслу. Трава завибрировала, натужно заскрипела.

Надо поскорей сматываться, пока со Станции не послали спасательную экспедицию…

Вцепившись в подлокотники, Антон выдрал кресло — следом из темной пробоины вознесся удушающий терпкий запах. Не выпуская кресла, Антон отпрыгнул подальше в сторону и свалился набок. В носу засвербило, потекли слезы, он сел, перевернул кресло. Выдрав крышку и снова чихнув, запустил пальцы в стылое металлическое нутро. Вместо аккуратно упакованных питательных тубов и дозированных медикаментов увидел одиноко висевшую зажатую амортизаторами длинную тяжелую железяку.

Наверное, кто-то из доставщиков подшутил… Буйное надо иметь воображение, чтобы заменить НЗ на доисторический гаечный ключ. Ну ладно, пригодится для самообороны…

Антон заткнул ключ за ремень, прочихался, размазал слезы по щекам и начал спускаться с холма, полуприседая и касясь растопыренными пальцами рук дурманящей и колеблющейся массы.

Он держал ориентир на громадное дерево впереди на мутной поляне.

Подгоняемый травяным батутом, Антон врезался грудью в пограничный куст и, исцарапавшись, пробился на поляну.

Корни пучили дернину. Антон присел на плоскую кочку, оплетенную корявыми отпрысками, бросил под ноги ключ, расстегнул ремень — кобура от жестких веток не пострадала. Он встал, подпоясался и, размахивая ключом, побрел к неохватному выщербленному стволу.

Антон шел, постепенно отклоняясь от курса, убыстряя шаги и проворно переступая через оголенные ослизлые корневища. Миновав дерево, остановился, наткнувшись на медный зигзаг толщиной с руку, без начала и конца. неподвижное шлифованное тело продавливало дернину и прогибало корни. Один его край терялся где-то за деревом, а другой, петляя, охватывал поляну, пересекал берег и исчезал в реке.