- Мне не нравится, что она полностью снимает ответственность с Фонтейна. - уже более спокойным тоном пояснил Эштон. - Он взрослый человек, отец, и проявил убийственную легкомысленность. Он сам подверг себя опасности.

- Давайте, оправдываете ее. - резко бросила Саманта Вилар, подбоченившись и воинственно вздернув подбородок. - Только это бесполезно. В суде будет иметь смысл только один факт. Розмари села за руль, приняв наркотики, и подвергла опасности не только жизнь Дина и свою, но и других людей, которых могла бы сбить.

- Сэм, что происходит? Кто эти люди? - в пьесе появился еще один герой. Длинноволосый худощавый молодой мужчина с выразительными тревожными глазами и удрученным выражением лица.

- Эштон Харт - сводный брат Розмари и Стив Паркер - ее адвокат. - представился за двоих Эш. Майкл, а это был именно он, внимательно окинул взглядом Харта.

- Да, я знаю тебя. - озадаченно кивнул младший Фонтейн. Эштон вопросительно взглянул в глаза Майкла. Но тот по-прежнему разглядывал его со странным выражением лица. Слишком пристально и досконально. - Действительно у вас очень интересное лицо. Необычное, я бы сказал. В хорошем смысле слова. Я знаю, что просьба покажется вам неуместной в данный момент… Но когда, все закончиться, вы не могли бы мне предоставить возможность написать вас. Видите ли, я художник, как и Розмари. Когда я увидел вас на ее картинах, что счел некоторые детали плодом воображения, но теперь вижу, что ее кисть не лгала.

- Майкл! Как ты можешь! - воскликнула в сердцах Саманта. И Эштон был с ней солидарен. - Твой брат при смерти, а ты хочешь нарисовать портрет брата женщины, погубившей его?

- Сэм, тебе сложно понять душу художника. Но Эштон и этот молодой человек ни в чем не виноваты. Даниэль не святой непогрешимый агнец, и отдавал отчет своим действиям. Мы оба знаем, что у него параноидальное стремление к самоуничтожению. Любыми способами. Я люблю брата, но в случившемся виновны оба. Я очень надеюсь, что Даниэль поправиться и расскажет нам, что на самом деле произошло.

- Майкл, простите за назойливость, но не могли бы вы переговорить с нами в другом месте? - спросил Эштон, воспользовавшись вполне миролюбивым настроем Фонтейна.

- К сожалению, сейчас я намерен навестить брата, но позже я подъеду к вам. Скажите, где вы остановились….

И Майкл Фонтейн не обманул. Он действительно приехал в гостиницу через пару часов. Мужчины расположились в гостиной зоне номера люкс. И пока Эш и Стив задавали вопросы, Майкл не переставал что-то рисовать в своем блокноте, отстраненно поглядывая на Харта.

- Вы давно знакомы с Роз? - спросил Эш, начиная нервничать. Он не любил, когда его разглядывали столь детально.

- Пару лет. Познакомились на собрании художников. Я сразу понял, что она необычайно талантлива. Вы видели ее картины, Эштон? - еще один пристальный взгляд прямо в глаза. Харт, сжав челюсти, отрицательно покачал головой. - Шедевральны. Все до одной. Роза, конечно, моего мнения не разделяет. Красивые мужчины у нее получаются лучше, чем пейзажи. А моего брата она написала невероятно точно. Как отражение в зеркале, все эмоции и даже тайные мысли. Но меня впечатлили картины с вашим изображением. Может, потому что я не знал вас лично. Вы любите Розмари, не так ли? Это видно по ее работам, и потому что, они никогда о вас не говорила. Следовательно, она тоже любит вас. И что же не так?

- Насколько я понял, вы художник, а не психолог. - сухо отрезал Эштон. Майкл загадочно улыбнулся, на мгновенье оставив карандаш. Стив удивленно посмотрел на Харта.

- Ах, да. У вас есть жена и дочь. - продолжил Майкл. - Замечательная малышка. Похожа на вас. Ее фотографии в квартире Розы, как и ваши с отцом. Не волнуйтесь, Розмари не наркоманка. Зависимости у нее нет. Балуется, как и все творческие личности. Я тоже много лет безнадежно любил женщину, которая манипулировала мной, и играла на моих чувствах.