— Я вшита в него.

— Черт побери, — пробормотал он, пытаясь нащупать молнию на ее спине. Сопровождая свои действия проклятьями на испанском языке, которые звучали хоть и мелодично, но, без сомнения, были нецензурными. Алехандро схватил украшенный блестками вырез платья.

— Але…

Шанна успела произнести только первый слог, как он разорвал ее костюм на две половинки. Холодный воздух коснулся ее голой, разгоряченной кожи. От прикосновения холодного воздуха, ее соски затвердели, а затем, когда Али пронзил жарким взглядом ее розовые пики, они стали еще тверже.

— Упс. — Он одарил ее медленной, порочной улыбкой.

В данный момент она должна была думать о костюме. Но она подумает об этом… позже. Моля его прикоснуться к ней, она выгнулась под ним.

— Эти глупые платья так легко рвутся.

— В самом деле. — Он сильнее прижался к ней, лаская ее грудь, его член больше, чем когда-либо. — Если бы я знал, что ты почти голая под ним, я разорвал бы его в ту же минуту, как мы заперли дверь.

Решив не заострять внимание на особенностях своего нижнего белья, Шанна сосредоточилась на желании, пульсирующем в ее животе… и ниже, на своей влажной, набухшей и скользкой плоти, ноющей так, словно ее никогда не удовлетворяли.

Она засмеялась, но напомнила ему:

— Мне больше нечего надеть. Как я смогу покинуть зал в таком непристойном виде?

— Я подумаю об этом позже, — выдохнул он и начал покусывать нежную кожу ее шеи сверху вниз. — Сейчас меня мало волнует твой гардероб.

Он сжал губами ее сосок, ласки его языка были подобны чувственной пытке, заставляющей ее выгибаться под ним и хрипло дышать. Шанна обвила ногами его бедра и крепко сжала.

— Но зато меня волнует способ, которым я заставлю тебя кричать, — подытожил он.

Он отодвинулся на достаточное расстояние, чтобы сорвать с нее колготки и бросить их в мусорное ведро, а затем вернулся. На его лице была написана дикая жажда обладания ею. Он просунул руку между ними, нетерпеливо дергая пальцами молнию на брюках и задевая ее клитор.

Боже, жар между ног усиливался с каждой секундой. Али заставлял ее кровь бурлить, и она боялась, что ей никогда не будет этого достаточно.

Секунда и его брюки упали на пол. В следующее мгновение он глубоко вошел в нее, сильнее прижимая ее к рабочему столу и заполняя каждый сантиметр ее плоти своим членом. Не разрывая контакта взглядов, он почти вышел полностью, а затем снова скользнул внутрь нее. Его движения были такими обольстительно прекрасными, что ее тело было готово взорваться подобно петарде. Последний дюйм его эрекции вошел в нее, вызвав острейшее удовольствие, от прикосновения к чувствительной точке внутри, требующей большего.

Она задохнулась от восхитительного вихря желания между своих ног и закрыла глаза. Али, занимаясь любовью, был подобен торнадо. Такой же необузданный, непредсказуемый, сильный, возбуждающий и ошеломительный.

— Посмотри на меня. — Его голос был хриплым, скрипучим, когда он отстранился и снова глубоко погрузился с нее. — Ты моя.

Его властный тон вызывал трепет в ее теле. Он вел себя как дикарь, и ей это нравилось.

— Да, — заверила она, встречая бедрами его следующий толчок и сжимая пальцами его бицепс, когда он снова с силой вошел в нее. — И ты мой.

— Позволь мне показать тебе, насколько. — Он, сжав руками ее ноги, предупредил: — Держись крепче. Это будет дикая скачка.

Возбуждение пронзало ее клитор, пока он с силой входил в нее раза разом… Боже, он установил безжалостный темп, от которого, тот оргазм, что еще только подступал к ней, дразня своей близостью от его прикосновения, теперь рос и выходил из под контроля, в своем бурлящем, неистовом великолепии.