|
Хотя бы даже оттого, что в этот раз подоспел его черед выпивать «наркомовские». А потому к подобному мероприятию он подошел с душой, можно сказать, по-творчески. Сбегав ночью в село, он раздобыл селедочки у одной крепкой вдовушки и теперь фантазировал на тему «армейское застолье». Даже если в этот раз ему суждено расстаться со школой, то сделает он это во хмелю, а потому с радостным сердцем.
Неожиданно размышление Тимофея прервал властный окрик Голицына: — Боец Беспалый! — Я! — вышел вперед Тимофей. — Экзамен мы начнем с тебя. Полагалось произнести: «Так точно!», но Тимофей Беспалый, из какого-то мальчишеского озорства, произнес: — Я не возражаю. На морщинистом лице генерала появилась снисходительная гримаса, дескать, еще бы ты возражал. Иногда Петр Михайлович разрешал с собой спорить. Сейчас это был тот самый случай. Накануне в центре строевого плаца была установлена толстая дубовая колода, на которой горделиво возвышалась бутылка из-под шампанского (в лучших гусарских традициях!). Голицын отсчитал шестнадцать шагов от колоды (привычная дистанция для стрельбы в царской контрразведке, на которой обычно отрабатывались всевозможные трюки) и уверенно воткнул в землю ивовый прут. Князь извлек из кармана френча «наган» и демонстративно вставил в барабан боевые патроны. Собственно, в этом тоже не было ничего удивительного, так он поступал перед каждым экзаменом, считая, что создание ситуации, приближенной к реальному бою, очень стимулирует учебный процесс. Судя по тому, как продвигалась учеба, в его словах присутствовала сермяжная правда. Голицын протянул пистолет Тимофею: — Ваша задача — расстрелять бутылку во время прыжка. Предупреждаю, противник хитер и коварен! Он не станет дожидаться, пока вы выберете удачное место для падения, он будет стрелять! И стрелять будет метко… А немецкие «шмайсеры» с близкого расстояния перерезают человека пополам! У автомата прицельным будет первый выстрел, его надо бояться, остальные пули уйдут вверх. А потому, падая, вы должны уничтожить противника до того, как он нажмет на курок, — четким голосом наставника напоминал генерал-лейтенант. Голицын стоял немного сбоку, на расстоянии десяти шагов. Дистанция убойная, промахнуться мог разве что абсолютный слепец. Князь Голицын таковым не являлся. — Как только я подниму руку, вы должны прыгать. Если этого не произойдет, то пулю вы получите от меня! В нашей школе все должно быть, как на войне. А потом, при любых учениях допускается небольшой процент потерь… Думаю, что меня не осудят за это. Никто из слушателей не сомневался, что так оно и произойдет. Старый князь уже не однажды удивлял своими выходками. Заранее доставать «наган» не полагалось. Трюк должен выполняться в одно движение. Расстегнутая кобура — пожалуйста! Но не больше. Занятия с князем Голицыным не прошли бесследно. Это уж точно! Кроме умения стрелять, у каждого из бойцов вырабатывалось новое мироощущение. А это уже на всю жизнь. Через три месяца учебы упражнения с пистолетом были доведены практически до автоматизма, и скоро Тимофею Беспалому стало казаться, что он родился с кобурой под подушкой. Беспалый словно бы глянул на себя со стороны: все происходило, как в замедленном кино, будто бы с кем-то другим, но очень похожим на него. Рука Петра Михайловича неуклонно поднималась для выстрела и в это же самое время, сконцентрировавшись, боковым зрением Тимофей увидел бутылку из-под шампанского. Неожиданно, словно в силу какого-то оптического эффекта, бутыль вдруг принялась увеличиваться, принимая почти гигантские формы. Каким-то невообразимым чувством он сумел рассмотреть на темно-зеленой поверхности даже мельчайшие пятнышки и сколы. Грешно было не попасть в такую громадину! Неведомая сила вдруг швырнула его в сторону. |
