Она едва расслышала голос викария, хотя и почувствовала смысл его слов. Она чувствовала на себе этот взгляд.

Взгляд мужа.

Дэвид наклонил голову и поцеловал ее в губы своими легкими и прохладными губами. Ни один мужчина, за исключением Джулиана – и, возможно, ее отца в детстве, – никогда не целовал ее в губы. Но Дэвид получил право на это. Он теперь ее муж.

Ее муж.

Ее мужем был Джулиан.

Ее мужем стал Дэвид.

Она внезапно стала распознавать звуки – тихие голоса прихожан, чье-то приглушенное всхлипывание, раздавшийся вдали кашель. И запахи – благоухание роз, аромат одеколона Дэвида. Стала осознавать реальность происходящего в данный момент. Она попыталась улыбнуться, но не была уверена, удалось ли ей это. Однако в его глазах появилось выражение, которое на мгновение сменило боль. Чувство облегчения? Стало ли ему легче оттого, что она улыбнулась? Может быть, он и не ожидал этого?

Через некоторое время – она потеряла всякое о нем представление – Ребекка шла, опираясь на его руку, по боковому нефу церкви и рассматривала все те лица, на которые он вынужден был глядеть до ее приезда. Улыбающиеся лица. Светившиеся радостью за нее. И за него. За них обоих. В ответ она улыбалась.

– Ребекка. – Свободной рукой Дэвид прикрыл ее руку, лежавшую у него на сгибе локтя, и остановил ее на ступенях церкви. У них оставалось какое-то мгновение перед тем, как из дверей станут выходить их родственники, друзья и столпятся вокруг них. – Ты так красива.

Ребекка удивилась. Она не ожидала, что он скажет что-нибудь глубоко личное, нежное. Но, видимо, на свадьбе только такое и говорят. Больше всего Ребекку поразило то, каким тоном он успел произнести эти слова, предназначенные ей одной. В голосе Дэвида она уловила предчувствие того, что должно произойти. Вскоре они останутся наедине. Они стали супругами на всю жизнь.

Ребекка вздрогнула, вспомнив, что эти же слова он говорил на ее свадьбе с Джулианом. Дэвид тогда положил руки ей на плечи, улыбнулся, глядя ей в глаза, поцеловал ее в щеку и сказал то же самое: «Ты так красива Ребекка». Она улыбнулась в ответ и поблагодарила его. Тогда она действительно ощущала себя красивой. Но на этот раз рядом не было Джулиана. Их стали окружать улыбающиеся люди, все поздравляли новобрачных. Поздно было отвечать на комплимент. Ну и пусть. Всем и так видно, как красив Дэвид. Пусть завидуют все женщины, подумала она.

– Поздравляю тебя, дочь, – сказал граф Хартингтон, взяв ее за руку и поцеловав в щеку. Потом он отошел в сторону, чтобы предоставить возможность графине более пылко поздравить Ребекку.

– Леди Тэвисток, – сказал, весело ухмыляясь, шафер Дэвида, – вы позволите? – И тоже взял ее за руку и поцеловал в щеку.

Леди Тэвисток.

Джулиан… Ребекка впервые осознала, что она больше не Ребекка Кардвелл. Она – Ребекка Невиль, леди Тэвисток… О Джулиан!

И тем не менее она всем улыбалась в ответ.

* * *

– Тебе удобно? – Слова «моя дорогая» застряли у него в горле. А ведь именно так Дэвид намеревался обращаться к ней после свадьбы. И все-таки он никак не мог произнести эти слова.

– Да, Дэвид, – улыбнулась Ребекка. – Ехать на поезде намного удобнее и быстрее, чем в экипаже. Не правда ли, нам повезло, что мы живем в нынешний век.

Они расположились в своем отдельном купе после того, как родственники и друзья, пришедшие проводить их на вокзал, уже давно скрылись из виду.

– Да, – ответил Дэвид. – Но вместе с тем это многопечальный минувший век был более чинным и чистым.