|
Однажды, устав от этого напряжения, которое казалось мне чем-то излишним, я приложил все свои силы, чтобы избавиться от подобного состояния. И действительно, в этот вечер, начиная лекцию, я был совершенно спокоен и свободен от обычного напряжения. Но выступление мое оказалось неудачным. Ему недоставало напряжения, ощущения риска, того чувства, какое испытывает лошадь перед скачками, — то есть всего того, в чем проявляется нормальная тревога.
Встреча с тревогой может (обратите внимание на слово может, это не происходит автоматически) освободить нас от скуки, может обострить наше восприятие, она создает то напряжение, на котором основано сохранение человеческого существования. Если есть тревога, значит, человек живет. Как и лихорадка, тревога свидетельствует о том, что внутри человека идет борьба. Пока эта борьба продолжается, еще не поздно найти конструктивное решение проблемы. Когда тревога кончается, это означает, что битва завершилась, и за ней может последовать депрессия. Вот почему Кьеркегор называл тревогу нашим «лучшим учителем». По его мнению, тревога возникает тогда, когда перед человеком раскрываются новые возможности. Это указывает на одну тему, которая пока еще остается недостаточно исследованной, — на взаимосвязь тревоги с творчеством, оригинальностью и сообразительностью. Мы немного затронем эту тему в третьей части книги. Я полагаю, нам нужна ясная теория тревоги, которая бы включала в себя не только нормальную и невротическую тревогу, но и отражение тревоги в литературе, искусстве и философии. Такая теория должна быть в высшей степени отвлеченной. Полагаю, она должна основываться на таком определении: тревога есть переживание Бытия, утверждающего себя на фоне Небытия. К сфере небытия относится все то, что ограничивает или разрушает бытие, например, агрессия, утомление, скука и, конечно, смерть. Я переработал эту книгу в надежде, что ее публикация поможет создать подобную теорию тревоги. Я рад выразить мою признательность аспирантам и коллегам, которые вынудили меня переработать данную книгу. Выполняя эту задачу, я получил гораздо больше, чем ожидал. Я особенно благодарен моему сотруднику доктору Джоанн Купер, которая помогла мне найти необходимую литературу и в процессе работы над книгой высказывала свои глубокие замечания. Ролло Мэй Тибурон, Калифорния июнь 1977 года
* * *
Часть первая. Попытки понять тревогу
Глава первая
Тревога и двадцатый век
Но есть эпохи, когда целое поколение оказывается между двумя эпохами, между двумя укладами жизни в такой степени, что утрачивает всякую естественность, всякую преемственность в обычаях, всякую защищенность и непорочность! Каждый современный человек, если только он внимательно относится к своей жизни, знает — как на своем личном опыте, так и из наблюдений над жизнью окружающих, — что в наше время феномен тревоги охватывает все стороны жизни. С 1945 года, с момента изобретения атомной бомбы, проблема тревоги вышла из подполья. Люди осознали свою тревогу, которая связана не только с опасными ситуациями (например, с неконтролируемым применением ядерного оружия или с политическими и экономическими катаклизмами), но и с менее явными, глубинными источниками тревоги внутри нас самих. К последним относятся внутреннее смятение, отчуждение, потеря направления, неуверенность человека, сталкивающегося с противоречивыми ценностями или стандартами поведения. Поэтому нет ни малейшей нужды «доказывать» тот очевидный факт, что в наши дни тревога пронизывает все сферы жизни человека. Поскольку в современном обществе люди более или менее признают существование скрытых источников тревоги, в этой вводной главе мы постараемся показать, как тревога вышла на поверхность, как она стала явной проблемой во многих самых разных областях современной культуры. |
