Скорее всего секрет заключался в привлекательности новизны.

Что ж, пока новизна нова, надо пользоваться и наслаждаться.

Эллиот приподнял лицо Ванессы за подбородок и жадно поцеловал в чуть приоткрытые губы.

Почувствовал вкус сладкого сна и аромат женского тела. Ванесса слегка приподнялась из глубины забытья, но не проснулась окончательно. Она казалась податливой, мягкой и теплой.

Эллиот перевернул ее на спину, накрыл собственным телом, широко раздвинул коленями ногии погрузился в горячую влажную глубину.

Теперь уже она казалась жаркой и бездонной.

— Мм… — пробормотала она, обвивая ногами его бедра и выгибаясь, чтобы прильнуть как можно теснее. — Снова?

Вопрос прозвучал с очевидным удивлением. Эллиот улыбнулся в темноту.

— Да, снова, — прошептал он ей на ухо. — А для чего же еще придумана брачная ночь?

Ванесса тихо рассмеялась. Всего лишь несколько дней назад, когда она еще не вернулась из Лондона, он с раздражением вспоминал ее смех. А сегодня он звучал совсем по-иному: нежно, ласково и искренне.

Ее смех звучал чувственно.

Эллиот ритмично двигался, стараясь, насколько возможно, продлить близость, прислушиваясь к влажному, откровенному звуку совокупления. До боли напряженная плоть, истосковавшаяся в долгом воздержании, искала облегчения в глубине женского тела.

Ванесса крепко обняла его ногами за ягодицы и, расслабившись, раскрылась навстречу. Сама она не двигалась — то ли из верного расчета, то ли по невинности. Спокойствие позволяло ему полнее ощутить удовлетворение.

Однако спустя несколько долгих минут Эллиот почувствовал, что Ванесса, которую он сжимал в объятиях, больше не пассивна. Напряжением мышц она удерживала его внутри собственного тела, а руками изо всех сил прижимала к себе, словно боялась отпустить.

Он ускорил темп, стремясь проникнуть как можно глубже, и наконец почувствовал, как она вздрогнула, освобождаясь. А в следующее мгновение освободился и он.

Погружаясь в глубокий сон, Эллиот подумал, что утром надо будет непременно напомнить: свою долю обязательств он выполнил. Доставил ей наслаждение.

Проснулся Эллиот, не понимая, сколько времени прошло, все еще на ней и внутри ее. Освободился и лег рядом.

— Прости, — прошептал он. — Наверное, задавил. Вешу целую тонну.

— Нет, всего лишь полтонны, — сонно возразила Ванесса. — Не стоит извиняться. Никогда не извиняйся.

— Никогда? — удивился он. — Ни по какому поводу?

Ванесса устало вздохнула.

— Потом об этом подумаю, — пообещала она. — Может быть, нам удастся так устроить жизнь, чтобы извинений и не потребовалось?

Неожиданно для себя он вновь улыбнулся в темноту — свеча давным-давно догорела.

— Безмятежное и безоблачное будущее? — уточнил он. — Неужели веришь в сказки?

— Нет, — ответила Ванесса после недолгого раздумья. — Больше того, даже не уверена, что вообще хотела бы такого будущего, даже если оно и возможно. На что же тогда надеяться в жизни? Ради чего трудиться? Безмятежному будущему я предпочла бы счастье.

— А что же такое счастье? — уточнил Эллиот.

— Мгновение радости, — ответила Ванесса без тени сомнения.

— Всего лишь мгновение? Ради этого не стоит напрягаться, — убежденно заявил он.

— О, ошибаешься! — возразила Ванесса. — Вся жизнь и есть мгновение. Ведь не существует ничего, кроме одного-единственного настоящего момента. Каждую секунду, каждый миг мы живем в настоящем.

А ему всегда казалось, что мгновения проходят мимо и бесследно исчезают.

— И что же, вся жизнь состоит из радости? — усомнился Эллиот.