Что ж, наверное, сама напросилась. Бросила вызов, и он ответил без слов, действием.

Ответил по-мужски.

Не отводя глаз от смуглого лица, Ванесса подняла руку и дернула за кисть на шелковом витом поясе. Халат распахнулся.

И оказался единственным одеянием.

Эллиот посмотрел прямо в глаза и опустил руки вдоль тела, словно приглашая к дальнейшим действиям. Ванесса стянула халат с плеч. Красный бархат упал на пол тяжелой массой.

О небеса!

Эллиот выглядел классическим образцом мужественности, доведенной до идеала древними греками. Разница заключалась лишь в том, что перед ней возвышалось не мраморное изваяние, а живой человек. Смуглая, словно бронзовая, кожа. Широкая мускулистая грудь покрыта легким пухом темных волос. Тепло, ощутимое даже на расстоянии нескольких дюймов. Мерное, уверенное дыхание.

Без одежды он выглядел идеально стройным: узкие бедра, длинные сильные ноги.

А еще он вожделел. И эта часть его тела тоже говорила о необычайной энергии.

Ванесса осторожно дотронулась кончиками пальцев до его груди, а потом осмелела и провела ладонями по плечам.

Никогда в жизни она не испытывала подобного ужаса.

— Кажется, — тихо проговорил Эллиот, — мне предстоит кое-что доказать.

Ванесса испытывала безумное желание, но почему-то воспринималось оно как жгучая боль.

— Да, — так же тихо подтвердила она.

Эллиот легко подхватил жену на руки, отнес и бережно опустил в самую середину широкой перины. Сдернул сложенное в ногах покрывало и лег рядом.

Обнаженные тела коснулись друг друга. Ванессе казалось, что она пылает.

Он не задул свечи.

Значит, на защиту одеяла и темноты надеяться не приходилось — все должно было произойти в открытую.

Эллиот повернулся на бок, приподнялся на локте и склонился для поцелуя. На этот раз Ванесса приоткрыла рот, и когда язык проник внутрь, жадно втянула его, слегка прижав зубами.

Эллиот ответил низким гортанным звуком.

Он гладил ее крепкой ладонью, как будто старался запомнить каждую линию, каждый уголок тела. Нащупал соски и принялся дразнить их большим и указательным пальцами — так же как на берегу озера, только настойчивее; до тех пор, пока горячее томление не поднялось и не захлестнуло ее целиком.

Эллиот начал целовать ее соски, ласкать языком, нежно покусывать и щекотать. Не в силах вынести напряжения, Ванесса обеими руками крепко вцепилась в густые темные волосы.

Нет, она не лежала праздно, а тоже слегка повернулась на бок и несколько раз провела ногой по его ноге. Потом придвинулась как можно ближе, прижалась бедрами к его бедрам и начала тереться, пытаясь избавиться от неумолимо нарастающего желания.

А когда он поднял голову от груди и доверчиво уткнулся носом в изгиб плеча, положила руку на горячую эрекцию и принялась ласкать, гладить, легко сжимать пальцами. В ответ раздался глубокий стон, больше похожий на звериный рык.

Спустя мгновение супруг проник в заповедный источник. Длинные пальцы развели ноги, раздвинули складки и смело исследовали глубину ее лона.

Ванесса почувствовала, что истекает соком. Да, горячая влага обжигала, хотя и не приносила облегчения.

Вожделение превратилось в неукротимую агонию.

Словно почувствовав наступление единственно верного момента, Эллиот легко перевернул ее на спину и накрыл своим телом. Он оказался большим и тяжелым.

Восхитительно большим.

Восхитительно тяжелым.

Коленями он раздвинул ее бедра. Ванесса подняла ноги и переплела с его ногами, а он завел ладони под ягодицы, приподнял и одним мощным толчком ворвался в пылающую нетерпением глубину.

Ванесса набрала в легкие воздуха, но выдохнуть не смогла.

Ей не было больно, однако внезапно возникло ощущение излишней тяжести, агрессии, даже насилия.