Но вот печальная правда: никто не вызовет «скорую», пока они не отснимут все до конца.

Нет, если будет расследование, каждый из этих елдометров поклянется, что Касси была жива, когда он ее пялил. Все уйдут в глухой отказ. После этого американская общественность встанет на уши. Религиозные доброхоты поднимут хай в средствах массовой информации. Как и бешеные феминистки. Правительство примет меры, и ни одна пылкая крошка уже никогда не установит новый рекорд из 601 члена.

Касси будет мертва, но мы — все шесть сотен членов, собравшихся здесь, — мы войдем в историю. Для половины из нас это будет отличный трамплин: новички смогут сделать хорошую карьеру, старички обеспечат себе триумфальное возвращение. И каждый из нас сможет напялить футболку с надписью: «Я — член, который убил Касси Райт».

Касси Райт будет мертва, но все ее фильмы, все до единого, от «Анального зверинца» и «Спусти ей в глаз», сборника для любителей эпизодов с выбросом спермы на лицо партнерши, до классического «Лакомого кусочка», превратятся в чистое золото. «Забей ей в зад медленно». Коллекционные сборники, подарочные издания. Вечная Мэрилин Монро, богиня порно, приносящая себя в жертву.

Этот малыш, номер 72, он прилип взглядом к экрану.

Подходит девочка-ассистент, эта малышка по имени Шейла, пишет у меня на руках «600». Говорит:

— Смотрите не сбрейте сосок, — и кивает на бритву у меня в руке, на тройное лезвие, выскребающее тень щетины из-под пекторальной мышцы.

Я задаю ей вопрос:

— А кто этот педик?

Чувак с тряпичной игрушкой. Номер 137, который все время таращится на меня.

Эта девочка, Шейла, перебирает листы у себя на планшете, ведет пальцем по списку имен и номеров.

— Ничего себе, — говорит. — В жизни не догадаетесь.

Шейла показывает пальцем мне на живот и говорит:

— Вы тут пропустили одно местечко.

Она имеет в виду дорожку волос между пупком и лобковой частью. Она выбрита несимметрично. Продолжая бриться, я спрашиваю:

— Я его знаю? Шейла говорит:

— Вы вообще смотрите телевизор?

Я стучу рукой с бритвой по номеру «600» у себя на предплечье, и говорю, что она сама знает, кто она, а кто — я, так что лучше бы она прекратила язвить и сказала мне имя того чувака. Она все понимает прекрасно, и мне не надо ей напоминать, что будет с этим проектом, если я развернусь и уйду. Если Касси Райт перетрахает шестьсот чуваков, она побьет мировой рекорд, и этот фильм станет номером первым в сезоне. Но если ее отымеют 599 парней, тогда Касси — всего лишь изрядная шлюха. И кинокомпания пролетает фанерой.

И эта язва, она мне подмигивает. Это девочка-ассистентка, она говорит:

— Вы умный. Вы сами додумаетесь… И уходит.

Этот чувак, номер 137, он по-прежнему смотрит на меня. Держит своего тряпичного зверя. Какой-то известный чувак с телевидения, причем его явно оттуда погнали.

Малыш, номер 72, говорит:

— Эй.

Он больше не смотрит на экран. Он смотрит на меня.

— А вы, случайно… — Он слегка наклоняет голову, щурит свои светло-карие глаза. — Вы Бранч Бакарди?

Я киваю в сторону номера 137:

— Знаешь, кто это?

Малыш, номер 72, смотрит и говорит:

— Ничего себе. Это же детектив из того сериала, ну, который шел по четвергам.

Бритва скользит по животу, ищет препятствия — сопротивление крошечных волосков, которые пока никому не видны. Я спрашиваю у парнишки: «Из какого еще сериала?»

Как зовут этого чувака?

Почему он таращится на меня?

Но малыш вновь уставился на экран. Он говорит:

— Как вы думаете, я похож на нее? На Касси Райт.