Номер 137 говорит:

— Ты что, гангстер?

Нет, не гангстер. Я просто знаю. Мне объяснил мой приемный отец.

Другие парни, собравшиеся в этой комнате — я показываю на их татуировки. Вон тот азиат с черными полосами вокруг бицепса, он из якудзы, японской мафии. Каждая черная полоса обозначает какое-нибудь преступление, которое он совершил. Еще один азиат с татуировкой «NCA» на спине, он тоже из мафии, из клана ниндзя-ассасинов. Парни ходят по комнате, топчутся на одном месте, ждут своей очереди — парни с маленькими крестами, набитыми на руках, на складке кожи между большим и указательным пальцем. Три дополнительные черточки сверху, расходящиеся лучами, превращают обычный крест в «крест пачуко», знак латиноамериканских банд. У других парней на том же месте наколоты три точки, образующие треугольник. Если они мексиканцы, эти три точки означают «Mi vida loca». «Моя безумная жизнь». Если они азиаты, точки означают «То о can gica». «Мне все равно».

Номер 137 говорит:

— Твой отец был мафиози?

Мой приемный отец был бухгалтером в одной корпорации, входящей в список 500 крупнейших компаний мира. Мы втроем — он, я и моя приемная мать — жили в пригороде, в доме, построенном в стиле эпохи Тюдоров, с огромным подвалом, где мой приемный отец возился со своими моделями железных дорог. Отцы соседских детей были юристами или химикамиисследователями, но они все увлекались моделями железных дорог. Каждые выходные, когда выдавалась возможность, они садились в машину и колесили по городу — проводили исследования. Фотографировали членов уличных банд. Граффити различных группировок. Проституток на панели. Мусор, грязь, бездомных наркоманов, плотно подсевших на героин. Все это они изучали, обсуждали между собой, спорили до хрипоты и старались перещеголять друг друга в создании наиболее реалистичных, наиболее подробных и жизненных сцен городского упадка, выполненных в масштабе, принятом для моделей железных дорог — у себя дома, в подвале.

Мой приемный отец брал единственный волосок от кисточки из меха норки и выводил номер «312» на спине крошечной фигурки гангстера. Превращал его в члена чикагских Vice Lords. Именно так гангстеры заявляют о своей территориальной принадлежности — делают татуировки с телефонными кодами городов. Обычно — на верхней части спины. Иногда — на груди или на животе. Парень, который ударил любителя чипсов, — у него на спине выбит код Сиэтла, территории банды Нортеньос. Так что, в общем, и неудивительно, что он такой напряженный.

Бладзы из банды «Блад» всегда перечеркивают букву «К» на своих татуировках. Так они отрицают всякую связь со своими извечными врагами из банды «Крип». Если у кого-то на татуировке перечеркнуты буквы «Б», это значит, что он из крипсов.

— Это тебе объяснил твой отец? — говорит номер 137.

Мой приемный отец. Корпящий над своей моделью железной дороги. Он никогда не обманывал мою приемную мать, но мог целыми днями мотаться по городу, фотографируя уличных проституток, а после сидеть у себя в подвале и раскрашивать крошечные фигурки, изображавшие этих самых проституток. Он никогда не употреблял запрещенные наркотики, но его миниатюрные джанки и нарки, сидящие на метедрине, — каждый был настоящим шедевром. Тонкой, не толще иголки, кисточкой мой приемный отец рисовал надписи на стенах миниатюрных заводов, заброшенных многоквартирных домов и дешевых ночлежек.