— Кто был главным подозреваемым в убийстве?

— А кого бы вы сами заподозрили, мистер Джерико. Вероятно, именно того члена семьи, который вам особенно не нравится. Что касается меня, то я достаточно сообразительный малый, чтобы недолюбливать их всех. Поэтому мне надо было подумать.

— И что в итоге?

— Ну, будучи сообразительным малым, я смекнул, что надо быть достаточно смелым человеком, чтобы подстрелить кого-то с пятидесяти ярдов. И сделать это совершенно хладнокровно. К примеру, промахнетесь, а если и попадете, но Старик в последний миг совершит какое-то неожиданное движение — и все рассыпалось, а вас поймали. Территория контролировалась патрулем. Поэтому, будучи сообразительным малым, я задался вопросом: «Кто в семье мог пойти на такое?» Ответ оказался не особенно удовлетворительным, поскольку их было два.

— Два ответа?

Уитби кивнул с умным видом:

— Миссис Пелхам и Луиза. Ни у кого другого не нашлось бы смелости для этого. Но только не цитируйте меня, мистер Джерико. Существует ведь еще закон о клевете.

Окончательный результат разговора Джерико с судьей Бекетом и любителем сигар Джоэлом Уитби привнес весьма мало правды во все это дело. Без конкретных фактов — а их, по сути дела, не существовало — мнение каждого человека об обстоятельствах убийства доктора Пелхама несло на себе эмоциональную окраску. Утверждение Джоэла Уитби о том, что только Алисия Пелхам и Луиза были настолько волевыми личностями, чтобы совершить убийство, оказалось совершенно беспочвенным. Не было ни фактов, ни очевидцев, которые могли бы подтвердить это заявление. Судья Бекет продолжал сражаться за достоинство членов семьи и в итоге убедил самого себя в их полнейшей невиновности. Впрочем, пользы от этого вывода было немного. Ни подтвердить его, ни опровергнуть. Джерико чувствовал, что и судья, и газетчик были достаточно искренни с ним, однако оба оставили его ни с чем.

Теперь стрельба прошлой ночью казалась для Джерико еще более загадочной. Что именно он мог ненароком узнать о жизни убийцы, благополучно скрывавшегося от правосудия в течение десяти лет? И что за информация, ускользнувшая от внимания профессиональных сыщиков десять лет назад, оказалась сейчас настолько важной?

У Джерико было только одно возможное объяснение. Некто находился на грани открытия чего-то такого, что имело отношение к убийству. Но кто это был? О чем могла идти речь? И почему этот человек вознамерился говорить именно с Джерико, не имеющим никакого отношения к семье?

Стоя на жаркой главной улице Фэйерчайлда, Джерико снова почувствовал тот предательский холодок, пробежавший по спине, — как той ночью, когда он повернулся и медленно пошел к дому, подставив снайперу затылок. У него было такое ощущение, что за ним наблюдают и что если его разговоры с Бекетом и Уитби также покажутся снайперу опасными, то он вполне может не дойти до того места, где припаркован его красный «мерседес».

Он глубоко вздохнул и внешне беззаботно шагнул через дорогу к своей машине.

Ничего не произошло.

Джерико медленно развернулся и поехал в сторону Пелхам-Холла. Остановив машину у парадного входа «Манса», он заметил молодого Уолтера, сидевшего на верхних ступеньках. Лицо паренька загорелось, когда он увидел, что Джерико направляется к нему.

— А я д-думал, ч-то вы за-б-были при меня, — сказал он.

— Забыл? — Джерико почувствовал, что непросто будет забыть тот почти садистский восторг, с которым мальчишка пытался вонзить занозу во Фреда Пелхама. С этого момента Джерико стал испытывать к нему особую теплоту.