Но на акции надо все же выходить, значит у противника будет проблема обеспечения контроля занятых им населенных пунктов. Можно конечно наставить блокпостов по периметру, засыпав все остальное минами, но на такое не хватит никаких ресурсов — строить периметр вокруг каждого села. К тому же, пройдет месяц, и вся система потеряет эффективность — начнутся контакты, появятся явные и неявные договоренности, местные выучат систему охраны лучше самих охраняющих, да и зверье заколеблет часовых ложными тревогами.

Для противодействия всем этим недостаткам давно применяется тактика «скрытого блокирования района ОВЗЛВК». Это, э-э…

«Я знаю что такое „район особого внимания в зоне локального вооруженного конфликта“. Несколько населенных пунктов расположенных друг от друга в одно-двухдневном переходе, горно-лесистая местность изобилующая тысячами тропинок, как человеческих так и звериных. Источники воды. Куча оврагов и пещер. Можно строить тайники и целые опорные районы, можно делать длительные переходы из одного района в другой вообще без риска обнаружения, все друг-друга знают, все родня. Комфортно, повоевал — и домой, к жене под бок, да и капусту время сажать. Но, вернемся к тактике».

— Для скрытого блокирования применяются именно снайперские группы. Четыре человека — командир со станцией доразведки, снайпер как основной способ решения задач, разведчик и связист. Группа автономно, в течении пяти дней — недели, контролирует окрестности населенного пункта, меняя лежки и точки наблюдения. Если кто-то из входящих-выходящих, опознаётся как связник, командир или просто подозреваемый — его данные передаются в центр боевого управления, а оттуда приходит приказ о ликвидации, которую снайпер и выполняет. Остальные, если есть такая возможность, выполняют ликвидацию следов.

«Ну вот, а кто-то говорил, что в наше время нет места индивидуальному террору?»

— Он тут совсем не индивидуальный, а организованный! Расположившийся в центре такой «паутины» специальный отряд в состоянии своими десятью снайперскими группами, разведкой, артиллерией и минометами контролировать три четыре населенных пункта, что в обычном случае потребует значительных сил, а тут — рота по численности.

И достать такую группу, даже в случае обнаружения, практически невозможно. Район перед ними, включая сам поселок, находится в зоне ведения артогня с опорного пункта, а за спиной, на расстоянии короткого рывка — полоса, пристрелянная миномётчиками. Так что, в случае чего, группа просто отойдет, отгородившись огневым валом, и преследование не даст ничего, кроме бесполезных потерь.

«И вы предполагаете, что ваши курсанты предназначены…?»

— Да, для противодействия именно таким группам. Работа станции доразведки, как и наблюдение снайпера, может быть обнаружено контрнаблюдением, благо, для этого даже из дома не надо выходить. И достать прямо из поселка тоже можно — при наличии дальнобойной крупнокалиберной винтовки или возможности применить уже свою артиллерию — с замаскированных позиций вне района.

Если контроль за поселениями будет плотный, то обнаруженные группы можно перехватывать на отходе, или устраивать засады при пересменке — шансов всяко больше, а потери меньше, чем при организации прочесывания. Все в моей группе почему-то в том возрасте, что вызывает по любому меньше подозрений, чем если б в лес отправлялись толпы хмурых мужиков.

Дара перевела дух, мысленно прикинув — сколько из ее курсантов останется в живых, если им придется выполнять описанные ей задачи — один-два, выходит. И торопливо добавила:

— Но я настаиваю, чтобы наш снайпер тоже не выходил из зоны уверенного ведения огня имеющимися средствами!

«Понятно… Но это оборона. Другие мысли есть?»

— В принципе тактика «скрытого блокирования» вполне применима «зеркально», если с противником будет паритет, а такое возможно.