— А что, у меня есть выбор? — Вадим к немалому облегчению девушки, отбросил попытки достучаться до её чувств и перешел на формальный и взвешенный стиль общения. За эвфемизмами и шаблонами прятаться — оно куда как легче.

— Это зависит от полученных Вами приказов. На данный момент формирования «федералов» мне рекомендовано рассматривать как союзников, если нет прямых и однозначных доказательств обратного. Вряд ли стоит ждать новых распоряжений до момента прихода эвакуационного транспорта. К тому же, действительно, нельзя исключать вероятность внешней агрессии.

— Значит, отпустить решила… — надо же, ну «прокачал» ты ситуацию, но к чему ломать всю картину беседы? Или жить не хочется? — сердце опять сдавило, напомнив, что оно на самом деле еще есть, просто временно превратилось в ледышку. Вадим же продолжил гнуть свою линию.

— Дара, ты ведь просто наемница. И уже, кажется, успела повоевать на чужой войне. Оно тебе надо снова? Ты же прекрасно понимаешь какие шансы? Ты ведь не давала присяги. Уедем отсюда куда угодно — на острова, на Землю, на Эдем. Ты ведь хочешь жить, хочешь детей, зачем тебе умирать?

Теперь настал черед девушки сжимать кулаки и упираться взглядом под ноги. От резких слов, а то и действий, её удержали только глаза Вадима — полный тоски и надежды взгляд умирающей собаки. Он не был циником, просто сейчас видел перед собой одну единственную цель — спасти её, Дары, жизнь. Любым способом и никаких запрещенных приемов в достижении этой цели для него не существовало. «Господи, хоть бы силой увести не попробовал — пристрелят ведь!»

И тогда она тоже ударила в ответ, отложив деликатность и чувство такта до лучших времен.

— Я-то присяги не давала, тут ты прав — обычная наемница, которую к тому же совсем не на войну нанимали, а детишек учить. А вот ты как раз наоборот — давал. И теперь засунешь все свои переживания поглубже и будешь выполнять приказ. И постараешься изо всех сил выжить, впрочем когда в тебя стреляют — все высокопарные материи тоже прячутся… подальше и поглубже.

Что до меня, то я постараюсь сделать то же самое и, когда попадешься мне на мушку, на снисхождение можешь не рассчитывать. Потому как это сегодня я такая добрая, и мы стоим и разговоры разговариваем. А как оно дальше пойдет, думаю, ты и сам понимаешь. Потому как я, хоть и наемница, но после всего этого — Дара в третий раз сделала попытку объять необъятное, — любой разговор с врагом будет коротким. Очень.

Вадим криво усмехнулся, признавая свое поражение:

— Ну что ж: «Дан приказ ему на запад…»

— «…Ей в другую сторону» — насмешливо подхватила Дара и осеклась — впереди действительно была война, и действительно — гражданская. Поэтому, остальные слова песни тоже приобретали весомость, особенно искреннее пожелание: «Если смерти, то мгновенной. Если раны — небольшой». Спохватившись, перевела разговор в практическую плоскость:

— Тебя откуда забрать должны, может, проводить до точки?

— Да мы, собственно, на ней стоим.

Дара посмотрела на спокойную водяную рябь. Морю было все равно. Вечное и вечно изменчивое, оно готово поглотить всё, что угодно, а уж человеческие жизни и страдания для него значат меньше, чем мнение любой песчинки из выстилавших его берега. И смотреть на него тоже можно было вечно.