Сойер развернулся ко мне и пошел спиной вперед.

— Ты идешь?

— Парни, встретимся позже. Я хочу прогуляться.

— Разве ты не голодна?

Умираю с голода.

— Все нормально. — Я задумалась о том, есть ли здесь продуктовый поблизости. Моих денег не хватит на большее.

Сойер пожал плечами и догнал остальных. Я достала телефон и стала искать ближайший магазин, до которого оказалось идти три мили. Ничего полезного. Следующим загуглила «МакДональдс». Я бы купила два «МакМаффина» за три доллара. Телефон показал, что он еще дальше.

Я посмотрела на одну сторону улицы, потом на другую, и застегнула слишком большую куртку. Найдется что-нибудь.

Витрины магазинов были украшены к празднику цветными рисунками на стекле или декорациями внутри. Когда люди входили и выходили, раздавались звуки рождественской музыки. По дороге я поймала себя на подпевании знакомым мелодиям.

Мои конверсы не предназначались для снега. Скорее, для аэропортов, самолетов, Италии и... Фресно. Когда я прошла пару кварталов, мои носки промокли, а я так и не нашла, где раздобыть еды. Здесь было полно специализированных магазинов и бутиков, маленьких конфетных магазинчиков и небольших вагончиков с мороженым. Тут явно не место для туриста без денег.

Развернувшись, направилась обратно к закусочной. Я бы могла и там найти что-нибудь дешевое. По пути я заметила маленький магазинчик, полный рождественских украшений, и, не удержавшись, зашла.

От теплого воздуха мои замерзшие щеки стало покалывать. Аромат корицы, хвои и апельсинов витал в воздухе, а волна тоски по дому чуть не сбила меня с ног. Именно так пахло Рождество в нашем доме. Мама варила на плите глинтвейн вместе с палочками корицы и дольками апельсинов, и запах проникал в каждый уголок нашего дома. Мы всегда срубали молодую ель, которую вместе украшали после дня Благодарения. Каждый год мы выбирали новое украшение, чтобы повесить его на дерево.

Это был первый год, когда я все пропустила. Я медленно прогуливалась по магазину и все рассматривала. Хотелось бы мне выбрать украшение и подарить его маме на Рождество, но самое дешевое, что я нашла, стоило пятнадцать долларов.

Женщина за стойкой улыбнулась мне, когда я прошла мимо нее.

— Вам чем-нибудь помочь? — спросила она.

— Я просто смотрю. Здесь так вкусно пахнет.

— Благодарю. — Женщина указала на корзинку с подарочными пакетами, разрисованными акварелью. — Тут небольшие наборы ароматизированных свечей. Пять долларов за штуку, если вам интересно.

Я взяла один и понюхала, и меня снова накрыло волной ностальгии.

— Пять долларов. — Я засунула руку в карман джинс, прикусила губу и затем кивнула. — Конечно, возьму один.

Моей маме понравится, потому что это отражение традиций. Она увидит, что я была внимательна.

— Это все? Не подумайте, я не тороплю вас, чтобы вы быстрее ушли или вроде того.

— Все.

— Отлично. — Она рассчитала меня и отдала пакет.

У кассы стояла маленькая ель, и, когда я собиралась уйти, обратила внимание на одно украшение. Серебряная птица.

— Красивая, правда? — спросила женщина.

— Прекрасная. — Мама называла меня своей «певчей пташкой», когда я была маленькой. Я уже и забыла об этом. Я кивнула женщине за кассой. — Спасибо вам.

— Счастливого Рождества.

Я подошла к двери в тот момент, когда парни ввалились в магазин, занося с собой холодный воздух и смех.

— Амалия, — произнес Сойер, увидев меня. — Привет.

Уэс и Логан помахали мне и пошли дальше.

— Привет. Как прошел завтрак? — поинтересовалась я.

— Слишком много еды.