Если уж Шанель рвет крыши у модниц всего мира столь модным оттенком, то и я в грязь лицом ударять не собираюсь. На Шанелевские лаки я, конечно, могу себе позволить только посмотреть, но альтернативных и более бюджетных фирм миллион и еще полмиллиончика, так что я модничала в пределах нашего с мамой бюджета. А учитывая, что у мамы времени бегать по магазинам не было, а фигура у нас с ней одинаковая, и вообще, она у меня еще совсем молодая и очень красивая, то шопилась я за нас двоих. Да и вообще, многие вещи мы носили по очереди, это же распространялось на духи, косметику и лаки для ногтей. Ну а что делать-то? Я еще не теряла надежду выдать маму замуж, ну такая женщина в одиночестве пропадает, а она вечно смеялась надо мной и говорила, что своего котенка уже имеет, и приблудные коты ей не интересны.
Короче, прихорошилась я к вечеру, чуточку пшикнулась духами, кто ж их эти сны разберет, может и получится запах донести, принарядилась в чудный сарафанчик, и тщательно расправив складочки, чтобы не помять, улеглась на спину и заснула.
И посетила меня во сне птица обломинго. Красивая такая, на длинных ногах, розового цвета. Оглядела меня с ног до головы, обозвала дурой расфуфыренной и, поджав одну ногу, как обычное фламинго стала ловить рыбу в том прудике, в который меня занесло. А я печально следила за движениями длинной шеи и слушала бульканье воды. А по берегу камыши. И большие листы кувшинок на воде. Собственно на одном листе я и стояла, демонстрируя лягушкам свой сногсшибательный синий педикюр. Дааа, поразила я их, слов нет. Один, особенно слабонервный лягух даже демонстративно в обморок хлопнулся, гаденыш зеленый. И ведь выпендривался то перед своей зеленой пучеглазой подружкой из всех сил. Просто таки театр одного актера. Вот кто из людей видел когда-нибудь лягухов, которые бы в обморок падали? А я видела, будет, что внукам рассказать.
И стою, я значит, в своем зелененьком сарафане, вся такая нарядная, с обстановкой сливаюсь. А вокруг кувшинки-кувшинки, а на них лягушки-лягушки. И в отдалении одна лягушка особенно крупная, а на голове у нее корона маленькая. Ага, вот значит, куда меня занесло. Ну ладно, царевна-лягушка так царевна-лягушка. Пойду знакомиться.
Я, осторожно перепрыгивая с одного листа кувшинки на другой, приблизилась к коронованной лягушке.
— Здравствуй. — Это я.
— И тебе не хворать. — Это лягушка. И луп-луп на меня глазами.
— Ждешь?
— Кого?
— Принца.
— Нет.
— Почему нет? — Я удивилась. Какая-то неправильная сказка.
— А почему я должна ждать принца? — Теперь уже лягушка удивилась.
— Ну, как-же? Он в тебя выстрелит, ты стрелу ртом поймаешь, он придет, женится на тебе и все такое…
— Ты из юродивых что-ли, девица? — Вытаращилась на меня лягушка.
— Почему это? — Я обиделась. — Ничего я не юродивая.
— А чего ерунду тогда городишь? Ты как это себе представляешь, а? Я? Ртом? Стрелу? — Лягушка смотрела на меня как на душевнобольную.
— Ничего не знаю. Так положено. А иначе как принц узнает, что ты его суженая?
— Точно блаженная… С чего ты решила, что я суженая принца-то?
— Так, ты меня не путай. Ты царевна-лягушка? — Пошла я в наступление.
— Ну. — Не стал отпираться лягушка.
— Тебе жених нужен?
— Нуу, теоретически, гипотетически и в перспективе… — Протянула лягушка. — Когда-нибудь… Да.
— Вот жизнь пошла, даже лягушки и то замуж не хотят. Куда мир катится? — Задала я риторический вопрос.
— А никуда не катится. |