– Джастин…

Его рука нашла ее грудь и сжала, потом стала расстегивать пуговицы платья. Розамунда начала расстегивать его пальто.

– Я хочу тебя, – сказал он, приблизив губы вплотную к ее рту. – Ты понимаешь, что я имею в виду? Я хочу тебя не только здесь и сейчас. Я хочу всю тебя на всю оставшуюся жизнь.

– Да, – сказала она. – Да.

Джастин распахнул свое пальто, и, как только он спустил с ее плеч платье, Розамунда нетерпеливо прильнула к его груди.

– Скажи, что тоже хочешь меня, – попросил он, поднимая ей юбку и поглаживая теплые ноги.

– Я хочу тебя, – прошептала она.

– Но не только так, Розамунда?

– Нет, не только так, Джастин.

Она расстегнула его жилет и рубашку и прижалась к его горячему телу, чувствуя твердые мускулы и жесткие волоски на его груди, его губы на своих губах, влажный язык, играющий с ее языком. Рука Джастина нашла ее потайное местечко под ворохом нижних юбок.

– Люби меня, – сказала она. – Пожалуйста, люби меня, Джастин. Он засмеялся:

– Я это и делаю, любимая. По-моему, когда-то у нас уже был подобный разговор? Где ты хочешь, чтобы я любил тебя? Здесь?

– Да, здесь. Здесь, пожалуйста, Джастин.

Он хотел заниматься с ней любовью как можно дольше. Ласкать ее всю ночь и оттягивать кульминацию как только сможет. Но она права. Это любовь, а не игра. И они оба жаждут слиться воедино, стать одним целым.

Луна ярко светила на ясном небе, воздух был влажным и свежим. Их окружали высокая трава, нарциссы и запахи весны. И женщина под ним была горячей и нетерпеливой, из груди ее вырвался громкий стон, когда он вошел в нее.

А над ней во всем своем великолепии раскинулась весенняя ночь. Ее лицо купалось в лунном свете и в лучах звезд. Ветер холодил ее голые ноги. Но мужчина над ней и внутри нее, мужчина, который подложил руки под ее бедра и тяжестью своего тела пригвоздил к земле, этот мужчина был горяч и прекрасен.

Они закричали вместе и приникли друг к другу. Лунный свет струился на землю, и нарциссы на вершине холма покачивались на ветру.

– Я забыл спросить, – хриплым голосом сказал он, покрывая поцелуями ее лицо, – есть вероятность того, что ты забеременеешь?

– Да, – улыбнулась она.

– Ах! – Он поцеловал ее рот и укрыл ее и себя своим пальто и ее плащом. – Тогда придется брать специальное разрешение и обойтись без оглашения помолвки, выставки подарков и приданого и всех прочих формальностей. Ты не против?

– А для чего придется брать специальное разрешение? Или я чего-то не расслышала?

– Нет, ничего, – сказал он. – Но сейчас ты отдала мне не только свое тело, Розамунда. Ты отдала мне всю себя. Думаешь, я этого не почувствовал? Ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение по всем правилам?

– Да.

– Надеюсь, не на коленях, – улыбнулся он. – Если я встану, ты простудишься.

– Ну хорошо, можешь не вставать на колени, – разрешила она.

– Ты выйдешь за меня замуж, Розамунда?

– Да.

– Ты не будешь возражать, если нам придется брать специальное разрешение на брак? Она покачала головой.

– Ты не очень расстроишься, если окажется, что у тебя будет ребенок?

Она опять отрицательно покачала головой.

– Так и будешь молчать? – сказал он, приподнимая ее голову и заглядывая в глаза. – О чем ты думаешь?

– О том, что мне столько раз говорил Леонард. Что когда-нибудь я встречу настоящую любовь. И второй раз выйду замуж по любви.

– Ты думаешь, он одобрил бы мою кандидатуру?

– Да. – Она улыбнулась.