– А он не сказал, зачем я ему понадобился? – спросил Чарли.

– Нет, только назвал свое имя. – Охранник почесал в затылке, где пролегала жирная складка, поросшая короткими волосками, похожими на шерсть. – Данте Ло Прести. Вы его знаете?

Усталость мгновенно покинула Чарли, сменившись приливом энергии.

– Да, конечно. Проводи его ко мне, Тим.

Охранник в синей форме вперевалку направился через помещение отдела новостей, где было безлюдно, только светились экраны компьютеров Фредди и Грега. Чарли задумался. Когда Данте Ло Прести арестовали, он поклялся, что невиновен… и Чарли поверил ему. И не потому, что этот парень понравился ему, а потому, что чутье репортера подсказало ему: Данте подставили. Так он и сказал Мэри.

В чем Данте был виновен, так это в знакомстве с его дочерью.

Бронуин уверяла, что рассталась с ним, и Чарли поверил ей на слово. А если она солгала? Значит, придется принимать меры. Недосягаемый, Данте Ло Прести станет особенно желанным, как запретный плод. И это неизбежно приведет к… Бог знает к чему! Чарли отчетливо вспомнилось все, что они пережили вдвоем с Мэри в этом же возрасте, и в его мозгу зазвенел сигнал тревоги. Он помрачнел. Никакие наказания и запреты не помешают Данте и Бронуин встречаться тайком.

Ему вспомнились давние события. Шестнадцатилетняя Мэри, несчастное лицо которой сказало ему о беременности раньше, чем она произнесла эти слова вслух.

Черт, зачем сюда явился этот парень? А если Бронуин попросила Данте встретиться с ним и сообщить нечто важное? Чарли мысленно помолился о дочери, попросил Бога, чтобы Данте пришел по другому делу – например, признаться, что стекла разбил он, или рассказать, кто виновен в недавних актах вандализма в церкви. Даже весть о вооруженном налете была бы предпочтительнее.

Но юноша, вошедший в его кабинет через несколько минут, не производил впечатления бандита. Он просто сильно нервничал. Нет, был перепуган. Этот мускулистый восемнадцатилетний парень выглядел года на три старше, носил слишком тесные джинсы и джинсовую рубашку с закатанными рукавами, обнажавшими татуировку. Он посмотрел на Чарли, отвел глаза, скользнул взглядом по почетным грамотам в рамках – одну из них Чарли получил в «Клубе Львов», на собрании ассоциации журналистов штата Нью-Йорк – и наконец уставился на снимок Бронуин на столе. Грудь Чарли вдруг стеснила неожиданная, необъяснимая ярость.

– Садись, – предложил он тоном приказа, а не приглашения.

Не сочтя нужным представиться, Данте упал на стул возле стола Чарли.

– Можно закурить?

Чарли собирался отказать парню, но, заметив, как он взвинчен, передумал.

– Конечно.

Данте чиркнул спичкой по подошве поношенного ботинка. На миг он напомнил Чарли кого-то из знакомых, только он никак не мог вспомнить, кого именно. Вдруг парень подался вперед, поставил локти на колени. Над сигаретой, зажатой в двух пальцах, лениво вился дымок.

– Вы, наверное, гадаете, зачем я сюда явился, – начал Данте.

– Да, такая мысль приходила мне в голову. – Чарли остался недоволен собственным сарказмом, который не ускользнул от парня. Данте прищурился, однако на его лице сохранилось выражение решимости и смирения – видно, Данте Ло Прести уже привык к упрекам старших вроде Чарли.

– Послушайте, мистер Джефферс, я ни за что не пришел бы к вам, если бы не… – Он умолк и опустил голову, показывая собеседнику беззащитный затылок. «Да он еще совсем мальчишка», – вдруг понял Чарли.