Оливкового цвета щёки синитийна стали сереть, однако, он ещё пытался хорохориться:

— Блеф! Ты блефуешь, тогрута! Никто не станет выбрасывать в пустоту столько ресурсов из-за какой-то твилеки, даже не баронских кровей! Будь ты даже директором…

— Я – учредитель, — мягко поправила Осока. — И ты, видимо, невнимательно слушал. Она не "какая-то", она – наша сотрудница. А у нас в компании есть одно странное, на твой взгляд, правило: своих мы не бросаем… — она вдруг резко подалась вперёд, так что синитийн невольно отпрянул, и рявкнула: — Говори, слизняк зелёный, хватит препираться!!

И адвокат начал рассказывать. Правда, сначала он, всё же, попробовал вилять, но, когда Осока дважды прервала его речь коротким "лжёшь!", сломался окончательно. Десять минут – и у нас было детальное описание внешности заказчика, его псевдоним, а также клички исполнителей похищения.

— Вот насколько было бы легче, если бы охрана попутно не угробила систему наблюдения, — проворчала Осока. — Зачем нанимать идиотов?

— Как будто их нанимал я! — буркнул синитийн. — Офицеров безопасности назначает Дорел, а подчинённых подбирают они.

— М-да. Ну, иди пока вниз. Бета тебя покараулит, вдруг ещё вопросы появятся.

Искать человека по словесному описанию – дело непростое. Камер уличного видеонаблюдения, которые могли бы помочь нам получить портрет заказчика, в городе не имелось, поэтому Осока особого оптимизма не излучала.

— Давай архивировать его болтовню, — вздохнула она. — Отправим в Службу, может, их аналитики сумеют идентифицировать.

— Вопрос, сколько времени это займёт, — сказал я.

— Погодите! — раздался голос Падме. — Есть нюанс. Секретарша сказала, что на поясе этого типа висел блокнот.

— Вот это уже нечто! — воскликнула Осока. — Игрок!

Тут надо пояснить, что блокнотом в Галактике называется не привычная нам записная книжка из бумаги – или местного её аналога флимсипласта – а простенькое устройство на основе голографических технологий. В нём нет ни процессора, ни памяти, только особый светильник, позволяющий активизировать один из сотни слоёв толстой голографической пластины. Активный слой становится виден, на нём можно писать специальным стилом или стирать информацию обратной его стороной. Такое приспособление разрешалось использовать за компьютерным столом для игры в сабакк, куда в серьёзных заведениях не допускают электронные устройства, опасаясь мошенничества с колодами. Профессионалы блокнотами не пользуются, во-первых, надеясь на тренированную память, во-вторых, не желая оставлять свидетельств своих подвигов. А вот игроки-любители используют их активно. И больше – почти никто, кроме, может быть, чиновников, так как голопластина блокнота обходится в два-три раза дороже простенькой деки-"стекляшки". Это была уже зацепка.

Следующие полтора часа ушли на то, чтобы достать архивы видеонаблюдения местных казино за последние несколько суток. Где-то охрана шла на добровольное сотрудничество, где-то приходилось взламывать компьютеры. Среди компьютерщиков нашего дока, к счастью, имелся талантливый хакер, но, увы, только один. В единственном экземпляре был и дройд-аналитик, поэтому параллельно с ним просмотром занимались Падме, Бета и даже медицинский дройд "Амидалы" по имени Герхард, достаточно разумный, чтобы опознать человека по описанию.