- Сначала чаю дайте, - сказал Сергей, придвигая стул. - Замерз, как цуцик.

Он только сейчас заметил, что Урманский необычайно встревожен, совсем не шутит, только дымит сигаретой и даже не притронулся к своему стакану с чаем.

- Я, Сергей Павлович, насчет Марины, - нервно сказал Урманский. - Очень она хорошая девушка. Я, слава богу, разбираюсь в людях.

- Да ну? - не удержался Лобанов.

- Да, хорошая! - с вызовом повторил Урманский. - Просто у нее какое-то горе. Я же чувствую. И мне…

- Мы твои переживания знаем, - снова прервал его Лобанов. - Ты факты излагай.

- Да, да. Факты. Так вот. Сегодня зашел я к Степану Григорьевичу. Вы как раз только ушли от него, - он посмотрел на Сергея. - Решил его спросить, может, что о Марине стало известно. В это время приходит ее подруга, Тамара…

«Выходит, не соврала», - подумал Сергей и спросил:

- Про меня она ничего у Степана Григорьевича не спрашивала?

Урманский задумался.

- Нет. По-моему, ничего не спрашивала. Хотя вела себя как-то странно. Это я сразу заметил.

- Ушли вы вместе?

- Да. А на улице она вдруг меня спрашивает: «У вас с Мариной роман, да?» Я возьми да и брякни: «Роман, говорю. Да еще какой». Она вздохнула и вдруг говорит: «Хотите, я записку ей передам?» Я прямо опешил, но говорю: «Еще бы! Конечно, хочу. А где она?» «Этого я вам сказать не могу. Марина просила никому не говорить». Ну, думаю, ладно…

В это время на столе зазвонил телефон. Лобанов нетерпеливо снял трубку. Минуту он внимательно вслушивался, потом, буркнув: «Ладно», бросил трубку на рычаг. Мельком взглянув на Сергея, он сказал:

- Упустили твою приятельницу, черт бы ее побрал. - И, обращаясь к Урманскому, прибавил: - Ну, ну. Так насчет записки…

Тот чуть помедлил, собираясь с мыслями, и продолжал:

- Я, значит, тут же, на улице, написал Марине записку. Идем дальше. Недалеко от рынка она говорит; «Больше меня не провожайте». «А ответ?» - спрашиваю. «Если, - говорит, - будет ответ, то я вам позвоню. Дайте ваш телефон». Записал я ей телефон. И она пошла. А я, знаете, потихоньку за ней.

- Сыщиком, понимаешь, стал, - улыбнулся Лобанов.

Сергей молча слушал, обхватив руками горячий стакан и поминутно отхлебывая из него.

- Станешь тут, - сердито ответил Урманский, - если настоящие, сыщики ничего сделать не могут. Так вот. Зашла она на рынок и к какой-то галантерейной палатке подходит.

- К Семенову, - многозначительно заметил Лобанов.

- Ему она, значит, эту записку и передала, - заключил Урманский. - Так вот. Я прошу этим типом заняться. Он знает, где Марина.

- Да, Семеновым придется заняться, - с ударением произнес Сергей. - Причем завтра же.

…Но назавтра произошли события, которые опрокинули все его планы.

Рано утром Сергею позвонил в гостиницу дежурный по управлению и доложил:

- Товарищ подполковник, ограблена квартира. Семенова, сам он в тяжелом состоянии доставлен в больницу:

- Что с ним?!

- Из больницы сообщили: отравление. Снотворным.

Глава VII

ЕЩЕ ДВА ДНЯ, ПОСЛЕДНИЕ

Накануне Володя Жаткин долго ходил по Новому проспекту. В центре его поисков находился злополучный телефон-автомат на углу, возле булочной. В самой булочной никакой Тамары не оказалось. Девушка с таким именем там не работала ни продавцом, ни в бухгалтерии, нигде. И Володя пошел дальше.

Светлые, новые дома в семь, девять и даже одиннадцать, этажей тянулись вдоль прямого как стрела проспекта, отделенные от него широкой черной полосой деревьев и кустарников, сейчас заваленных снегом так, что от кустов осталась только короткая черная щетина, а пышные перепутанные ветви деревьев, казалось, росли прямо из высоких сугробов.