– Ты не упадешь, – нежно сказал он. – Ведь я держу тебя.

«…Опять и опять». Он крепче прижал меня к себе. «Опять и опять…»

– Ты не упадешь, – снова прошептал Дэвид, медленно увозя меня с катка. – Ты, наверное, думаешь, я привез тебя сюда, чтобы повыпендриваться, да? – неожиданно спросил он. – Это не так.

– Разве? – усмехнулась я.

– Нет. Я просто искал повод подержать тебя за руку…

Я снова залилась краской.

– Ладно, – продолжил Дэвид как ни в чем не бывало, – по-моему, самое время перекусить. Ну как, тебе понравилось? – спросил он, когда мы поднимались по лестнице.

– Да, мне и в самом деле понравилось.

– Отлично… Какую кухню ты предпочитаешь? – Мы зашагали по Куинсуэю. – Можем пойти в марокканский ресторан и для виду покурить кальян, а можем в китайский – вот там, через дорогу.

Мы миновали метро «Бэйзуотер». На улице было полным-полно народу, а впереди светился голубой купол «Уайтлиз».

– Вот там малазийский ресторан, – показал Дэвид, – а там – «Магараджа». Кажется, чуть дальше есть неплохой ливанский. А может, отдадим предпочтение итальянской кухне?

– Да, отличная идея. Мне вдруг захотелось ризотто.

Ресторан оказался очень славным, тихим, и там не разрешалось курить.

– А ты расскажешь мне о поездке в Барселону? – спросила я, когда мы сели за стол. – Чем ты там занимался?

– Готовил иллюстрации для новой книги об ЭТА.

– О… А почему именно тебя попросили это сделать?

Он пожал плечами:

– А что тут такого? В сущности, подобные вещи меня привлекают.

– Какие вещи – баскский сепаратизм?

– Нет. Экстремизм. – Официант принес нам два бокала красного вина. – Политический экстремизм любого рода. Меня очень интересует, что чувствуют те, кто изготавливает или закладывает бомбы, чтобы изувечить или убить ни в чем не повинных людей. А тебя это не интересует? – спросил он.

– Почему это должно меня интересовать? – буркнула я. Дэвид посмотрел на меня с удивлением. – То есть я хотела сказать, что… предпочитаю не задумываться о таких вещах.

– Что ж, это твое право.

Какое-то время мы молча изучали меню. «Скажи ему… Скажи ему».

– Дэвид?

– Я, пожалуй, остановлюсь на домашней лапше… Что?

«Говори сейчас же!»

– Я должна тебе кое-что сказать. Он посмотрел на меня и спросил:

– Что?

Я прижала руку к груди, чувствуя, как неровно бьется сердце.

– О боже, – воскликнул Дэвид с шутливой гримасой. – Ты опять хочешь сделать какое-то ужасное признание? Да, так и есть – как в прошлый раз. По лицу заметно. Ну давай, срази меня.

– Э… я…

Я взглянула на него. «Я не могу этого сделать. Я просто не могу. Мы больше никогда не встретимся».

– У меня… болят лодыжки. Он расхохотался.

– Ну вот, очередное чудовищное откровение Миранды – ноющие лодыжки! К сожалению, есть только один способ справиться с этой болью – нужно еще раз поехать на каток.

«Я и так все время катаюсь, причем по очень тонкому льду».

– В Бродгейте есть открытый каток. Мы могли бы ходить туда зимой. Ты слушаешь меня?

«Боюсь, что это ты не захочешь меня слушать после того, как узнаешь обо всем».