– У тебя какие-то проблемы? Если это так, то скажи, – ты ведь знаешь, что на меня можно положиться.

Дейзи заколебалась, а потом мотнула головой.

– Нет. Никаких проблем. – Она тяжело вздохнула. – Я просто хотела спросить, когда ты собираешься рассказать Дэвиду правду, и больше ничего.

В ее устах это звучало удивительно просто.

– О. В этот уикенд. Абсолютно точно. Я уже решилась. Но мне казалось, я тебе об этом уже говорила.

– Да. Но в какой день? В субботу или в воскресенье?

Вот странный вопрос!

– В воскресенье, – ответила я. – В субботу он работает, так что будет лучше, если мы поговорим в воскресенье.

Она кивнула.

– Что ж, думаю, он воспримет это спокойно. Теперь, когда я наконец увидела его – увидела вас вместе, – мне кажется, тебе не стоит беспокоиться. И потом, как говорится, у страха глаза велики, правда?

– Что верно, то верно.

– Это нечто вроде трудного экзамена, который нужно сдать. И каким образом ты собираешься с ним объясниться?

– Я просто попрошу его уделить мне минутку внимания после завтрака и спокойно выложу ему все.

– А ты скажешь ему, что это был Джимми?

– Не знаю. Мне бы очень хотелось этого избежать.

– Но Дэвид захочет узнать. Более того, он имеет право знать, Миранда.

– Я понимаю, но я боюсь показаться мстительной, к тому же мне бы не хотелось причинить боль Кэролайн. В любом случае я хочу разобраться со своей собственной виной, а не с виной Джимми. Я просто хочу снять с души этот груз. И самая серьезная проблема в том, что Дэвид захочет узнать, почему Джимми так поступил, а я не знаю ответа на этот вопрос.

– Здравствуйте. Вы смотрите программу «Время вопросов», – объявил в четверг Дэвид Димблби. – Мы ведем вещание в прямом эфире, и сегодня наши камеры установлены в здании муниципалитета города Лидса. В этот раз в роли многоуважаемых экспертов выступят: Алан Дункан, глава комиссии по здравоохранению от партии консерваторов, Мартин Белл, независимый депутат парламента, Ричард Чартерис, епископ Лондонский, Дженни Эклер, комедийная актриса, и, наконец, Джеймс Малхолланд, министр образования, член парламента. Поприветствуем наших гостей.

Сотрудница программы, ответственная за контакт со зрителями в студии, сделала нам знак, и мы послушно зааплодировали.

– Итак, наш первый вопрос от миссис Кэй Спринг, бывшей учительницы биологии, а ныне пенсионерки.

Возникла небольшая пауза, во время которой микрофон был передан миссис Спринг, сидевшей в последнем ряду.

– Не кажется ли экспертам, что правительство игнорирует общественное мнение по вопросу о генетически модифицированных продуктах? – спросила она.

– Итак, не кажется ли экспертам, что правительство игнорирует общественное мнение по вопросу о генетически модифицированных продуктах? – повторил Димблби. Он окинул экспертов пристальным взглядом поверх очков с узкими стеклами, а потом остановился на Алане Дункане. – Алан Дункан, я попросил бы вас высказаться на этот счет.

Пока Алан Дункан выступал, я не могла оторвать глаз от Джимми. Он сидел с правой стороны стола, переплетя пальцы рук. Что и говорить, он выглядел безупречно в сшитом на заказ костюме и желтом шелковом галстуке. Время от времени он что-то записывал в блокноте или делал глоток воды, а иногда проницательно прищуривался, оценивая сказанное Дунканом. Меня Джимми заметить не мог, поскольку я спряталась за чьей-то широкой спиной. Сжимая трясущимися руками карточку с номером вопроса, я в мыслях благодарила Дейзи за то, что она позвонила своей подруге, телевизионщице Джо, и та пригласила меня на шоу.